Сад опустел, большинство приглашенных осаждали молодых, желая поздравить их в числе первых. Лишь самые терпеливые изредка попадались то тут, то там. Максис скрупулезно заглядывал в каждую беседку, каждый закуток, но троицы нигде не было видно. Запаниковал. Зря отпустил женушку одну… Куда эти люди могли увести ее? Ускорился. Залетел в очередное укромное местечко и окинул пространство взглядом. В дальнем углу сидела Маритта. Заметив Максиса, она улыбнулась, поднялась на ноги и кинулась ему на шею.
— Безумно рада тебя видеть, дорогой! — произнесла с чувством, прижимаясь к бывшему всем телом.
— Прекрати, — одернул ее Максис, отступая. Высвобождаясь из женских рук и выходя из закуточка на свет. Отчего-то верилось, что на людях Маритта поутихнет. — Я, кажется, ясно выразился: все кончено, я не намерен изменять супруге.
— Тогда зачем пришел сюда? — нахмурилась бывшая. — Арьяра сказала, что пришлет тебя поговорить со мной.
— Искал жену, — прорычал Максис и сделал попытку уйти, но Маритта схватила его и развернула к себе. Он фыркнул и зло уставился на женщину. — А если ты так нравишься моей сестре, то пусть она и спит с тобой. Я не против. Все при делах, а главное — языки у обеих заняты и не жужжат у меня над ухом.
— Мерзавец! — Маритта вскинула руку, но Максис увернулся от удара. — Пользовался мной, пока тебе было удобно, а теперь делаешь вид, что я к тебе липну. И ведь жену тоже не любишь, так, балуешься новым телом. Тоже мне герой… Подлец, и только!
— Даже если я не люблю Лекату, это ничего не меняет, она моя жена, — твердо и четко произнес наместник. — И я не намерен иметь женщин на стороне, по крайней мере, пока. И тебе не советую зацикливаться на мне. Вокруг полно мужчин, а ты красива, молода и горяча. У тебя неплохое приданое, найдешь себе кого-нибудь по душе. А меня оставь, пожалуйста, в покое.
Максис развернулся на каблуках и тут же замер. Задор как рукой сняло. Он мысленно выругался и потер нос: «Только бы не надумала ничего лишнего», — пронеслось у него в голове, прежде чем он шагнул вперед.
*
Орлой подвел Лекату к отцу, и, поболтав недолго, они решили выйти в сад: в зале толпилось слишком много людей. Молодые принимали поздравления, подождать своей очереди подойти к ним можно было и на воздухе. Пахло свежей зеленью и предвкушением дождя. Еще хватало света, и сад казался сказочным: вот-вот из-за ближайшего куста выскочит неведомый, но очень добрый зверь.
Отец Орлоя, Крелес-старший, благодушно шутил и без конца улыбался. На мгновение Лекате показалось даже, что она вернулась в детство, в дни, когда они с Орлоем бедокурили у него в гостях почем зря, а его родители сквозь пальцы смотрели на все проказы. Дядя Герад воспитывал Лекату в строгости, и нанести визит Крелесам для маленькой дочери Сотхаса значило не только увидеть приятеля, но и повеселиться от души. За шалости в этом доме никогда не наказывали и не ругали.