Леката только прижалась плотнее к своему сильному и заботливому мужу.
Еще не успели дойти до момента, когда плевать на все вокруг, ласки еще оставались целомудренными, а руки были скорее нежными, чем жадными, когда в дверь постучали. И, не дожидаясь ответа, Фагар снаружи бесцеремонно вломился в кабинет.
— Макс, — с упреком произнес он. — Во-первых, я хочу есть, а во-вторых, хочу вернуться домой к вечернему чаю. Так что лобызаться будете у дяди, если, конечно, он не решит избавиться от Лекаты как от ненужного претендента на деньги.
— Извини, — пожал плечами Максис. Запахнул куртку, взял супругу за руку: — Идем.
Леката только нахмурилась. Фагар прав, неизвестно с какой целью дядя позвал ее в гости. Хорошо, если подтвердить личность, а вдруг нет? Как там было в завещании? В случае ее смерти в бездетности дядя и супруг делят наследство между собой в равных пропорциях. Хорошо хоть, Максис этого не знает… Или он тоже в курсе и поэтому не согласился развестись быстро?
Муж нежно погладил ее ладонь большим пальцем. Леката осторожно сжала его руку. Хотелось верить, что все выдумки, глупые мысли, лезущие в голову женщине с неспокойной юностью, но вот так ли это? Не взялась бы сказать наверняка.
Леката осторожно взяла Максиса за руку. Посмотрела на большой добротный дом перед собой и шумно вздохнула. Казалось, уж жилище дяди не оставило в ее душе никаких следов и воспоминаний, да и не задерживались они там надолго, много путешествовали, но нет. Ладони стали предательски скользкими, а со спины будто кто-то невидимый смахивал паутину. Отрочество не было безмятежным: воспоминания об отце терзали душу, дядя запрещал все и вся, учителя нещадно ругались за любую провинность, друзей почти не водилось, и родовое гнездо Окранов казалось символом всех этих неприятностей.
Фагар оставил супругов Ларой в лесу недалеко, и, условившись о месте и времени встречи завтра, они расстались. А сейчас Леката и Максис стояли рядом с особняком Окрана и не решались приблизиться, словно нищие, вынужденные просить милостыню в первый раз. Голод ужасен, но стыд протянуть руку сильнее. Леката тяжело проглотила застрявший в горле ком.
— Пойдем?
Максис чмокнул ее в висок и потянул за собой.
Дверь отворил слуга. Высокий статный незнакомец. Леката представилась, и он, отвесив почтительный поклон, проводил гостей в зал. Оставил одних, пообещав узнать, примет ли их хозяин. В огромной светлой комнате пахло воском. Леката огляделась и улыбнулась. Напротив, на широкой стене, висел знакомый портрет тетушки Талисмы в полный рост. Той самой, что была незаконнорожденной дочерью короля Русовуса и умерла незадолго до дня, когда дядя взял Лекату к себе.