Вылезла из воды, вытерлась, облачилась и отправилась в столовую, чтобы наскоро перекусить.
Суржа нельзя недооценивать, он не глуп. После смерти отца увеличил империю почти вдвое, и не столько магией и силой оружия, сколько использую слабости других. Сладить с Латирадским княжеством ему помог амулет, но с остальными без изворотливости и острого ума было не справиться. У тирана была только одна слабость — Сурж любил играть с судьбой — и именно этой любовью Элла и собиралась воспользоваться.
Если бы чаша Эллы могла накапливать силы, Суржу и амулет бы не помог, не сразу, но чародейка бы победила. Увы! Элла проштудировала сотни книг и манускриптов, в поисках ответа расспросила всех, кроме богов, но способа привести чашу в порядок не нашла. Любой маг был всесилен, он мог творить все, на что хватит запаса в его источнике, так называемой чаше. Именно ее размерами, глубиной источника и ограничивались возможности чародея. Что-то можно было подправить с помощью заклинаний, магических предметов или посторонних источников, где-то взять умением, но главное оставалось неизменным — чем больше чаша, тем больше можно совершить.
Источник Эллы давно пересох. Чаша треснула и не удерживала в себе ничего. Сила текла тонким ручейком, и даже накопленные за долгую жизнь знания не делали из Эллы полноценного мага. Нынче ее уделом были даже не уличные фокусы, скорее, разогрев публики и подготовка декораций.
Остановилась перед выходом. Тяжело вздохнула. Поймала свое отражение в старом зеркале, в полный рост и подмигнула. Больше подбодрить себя оказалось нечем. Вышла наружу и втянула носом запах сирени. Скоро наступит еще одно лето: тягучее как остывший кисель и столь же безрадостное.
Дороги на землях детей Повелителя неба не походили на дороги у людей. Здесь они соединяли две точки в пространстве, и если выбрать правильную, сколь угодно большое расстояние можно было преодолеть за мгновения. Элла еще не успела понять толком, похолодало ли к вечеру, когда оказалась у святилища Повелителя неба — небольшого деревянного строения с огромной статуей рогатого двухвостого дракона перед ним. Среди низких колючих кустов с темно-зеленой бархатной листвой, захвативших землю вокруг, терялся столб для клятв. Серый неровный камень с выбитыми на поверхности письменами. Пахло как и всегда — костром и жженым сахаром. Чародейка ухмыльнулась: кажется, бог говорил, что он ее должник, только вот расквитаться позабыл.
— Выглядишь так, будто я тебе и вправду приглянулся, — в голосе Суржа читалась плохо скрываемая усмешка.