Перед магом, совсем как настоящее, простиралось море. Только с южной стороны, на далеком берегу серели крепостные стены большого города. В лодке рядом, заслоняя от застенчивого утреннего солнца глаза ладонью, стояла молодая женщина и всматривалась в темную синюю бездну. А затем сверкнула копной медных волос, обожгла взглядом шальных изумрудных глаз, рассмеялась и нырнула за борт. Вошла в воду, не хуже опытного ловца жемчуга, без брызг и шума. Морская гладь подернулась рябью, забурлила и вспенилась. Лодку качнуло. Рядом показалась гигантская морда красного многоглаза. Монстр блеснул пятью зелеными очами и повернулся в сторону наблюдателя.
Чародей улыбнулся. Страха не было. Подобрался ближе и погладил змея где-то между рогом и самым левым глазом: «Красавица моя». Забрался на холку монстра и перекинул через рога тонкий кожаный ремешок. Осторожно подтолкнул сапогом, и многоглаз послушно припустил в прочь от берега.
Соленая вода брызгала в лицо, слепило утреннее солнце, ветер так и норовил сорвать одежду. Ремни впивались в ладони. Маг не замечал. Опьяненный морским воздухом, он наслаждался скоростью и свободой. Единением с большим сильным зверем, его мощью и грацией. Предвкушением того момента, когда змей снова станет собой: легкомысленной прелестницей, сулившей чародею все земные удовольствия. Маг смеялся и чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.
К полудню прогулка подошла к концу. Многоглаз бережно приблизился к лодке, наездник легко переместился на борт. Оставив ношу, монстр фыркнул и скрылся под водой. Маг уставился на море, ожидая увидеть пятно рыжих, как закатное солнце, волос. Думая лишь о том, как крепко он сожмет в объятьях свою горько-соленую подругу, как вытрет ее лицо от набежавших с волос капель. Но время шло, а водную гладь никто не тревожил. Чародей прождал до самого заката. Он звал возлюбленную, искал заклинанием. Тщетно! Бездна не пожелала вернуть ее обратно. Тогда он глубоко вдохнул и прыгнул за борт. Темная вода сомкнулась над ним, увлекая в свой смертельный танец.
Ари судорожно схватил ртом воздух и отрыл глаза. Его брат, Ири, лениво потягивающий кофе, посмотрел обеспокоенно.
— Опять видения? — с сочувствием поинтересовался он.
— Да, — Ари потер лицо ладонями, — чтоб им силы через край!
Ири усмехнулся и отхлебнул из чашки.
— Рыжая бестия?
— Она, — мечтательно улыбнулся чародей. Потом нахмурился и покачал головой: — Никак не пойму, что боги хотят от меня. Не растолкую знаков. Может, я должен разыскать ее и помочь? А может, напротив, утопить? — взъерошил непокорную иссиня-черную челку. — Или все знаки вовсе не о ней, а о красном многоглазе?
