Служанка выглядывала из-за плеча Сагайдат испуганным зверьком. Лиенны оставили ленивые разговоры и вытянули в их сторону шеи. Цзы’дарийцы еще держались возле внедорожников, но скоро и у них терпение победит дисциплину. Спектакль желательно не затягивать. Остия нервировала ситуация. Рубашка на пояснице пропитывалась потом, хотя по эриданской равнине гулял прохладный ветер. Иррациональное чувство страха нападало каждый раз, когда он заглядывал в темные глаза Киары. Словно на их дне пряталась его персональная бездна. Странное ощущение и почему-то до боли знакомое.
Казалось, он обернется и увидит мраморную плитку на стене ванной комнаты в гостевых покоях дворца. Вдохнет сладковатый запах мыла. В который раз попытается размять затекшие в браслетах руки. А потом откроется дверь, темнота окатит стылым ужасом и бритвой по коже царапнет голос мудреца: «Как мне называть тебя?»
— Остий, оставьте мою служанку в покое, — хмуро приказала Имари. Она обнимала племянников и куталась в тяжелый плащ. — Вам развлечений мало? Стройте своих бойцов.
Разведчик уже подобрал слова, чтобы возразить, но Рагнару надоели женские капризы и препирания. Вождь грубо схватил служанку за руку и потащил в сторону. На мгновение Остию показалось, что под широким рукавом платья мелькнула белая ткань. Странно.
— Будут мне тут про обычаи и правила рассказывать, — ворчал лиенн. — Говори, что хотел и едем! Я до ночи здесь торчать не хочу.
— Я прошепчу на ушко, — пообещал разведчик, встав возле Киары так близко, что почти касался её груди. — Слишком интимно, знаешь ли.
Нервный озноб превратился в настоящую крупную дрожь. Остий стискивал зубы, пока не свело челюсть, и на мгновение стало легче. От прикосновений служанка шарахнулась, а, когда оказалась в объятиях, сама затрепетала. Разведчик дышал её запахом, так напоминающим разогретый жаром тела силикон. В глазах мелькали белые мушки, а из прикушенной щеки по капле сочилась кровь.
— Отдай аварийный маяк, стерва, — прошептал разведчик. — Иначе я изнасилую тебя разбитой бутылкой.
Страх выворачивал наизнанку, а стоило представить черное тело служанки с раскинутыми ногами, как мысли предали Остия. Он видел бедра крота. Гладил их осторожно и очень медленно, чтобы не напугать мальчишку еще больше. Он зажимал колени и хныкал: «Нельзя, капитан Вир. Это очень плохо, что вы делаете. Нас накажут».
«Перестань, глупый, никто не узнает. Иди ко мне, я не сделаю больно. Тебе же нравится, да?»
Ладонь уколол острый край металла. Служанка вложила ему в руку маяк и с силой сжала пальцы.