— А взамен? — холодно спрашиваю, включаясь в игру.
Соглашаться не собираюсь, но должна знать, на что готова Имари.
— Я все украшения отдам, — с жаром отвечает она. — Отец любил меня и дарил много золота. Ты сможешь продать их. Это деньги. Много денег! Я всем расскажу, что ты спасла меня. Героем станешь.
Она запинается, не зная, какими еще благами осыпать. Радует, что рассчитывает только на себя. Не приплетая отца, государственную казну и всю мощь королевских связей. Я верю, что Имари накопила много золота, но не понимаю, почему должна объяснять правителю, что не все можно купить. Она слишком долго жила во дворце и видела, как взрослые решают проблемы. По-другому там никто не умеет. Все завязано на деньгах.
— Я героем посмертно стану, — чуть улыбаюсь в ответ. — Как только вы брякнете кому-нибудь про мою тайну.
— Я не собиралась, — пристыженно опускает взгляд принцесса, — с языка сорвалось. Даже не думала. Извини, я что-то не то говорю и не так делаю. Скажи, как нужно.
Никак не нужно. Я не хочу. Стоит представить, что мне предлагают, зубы сводит от обиды. Значит, пока я буду пробираться во дворец неизвестно каким путем, Имари останется на свадебном пиру, занятая лишь тем, как бы отделаться от Рагнара в их первую ночь и сохранить невинность для Тулия Малха.
Хочется послать её к Остию Виру с золотыми украшениями и таким заманчивым предложением. Выгодные сделки как раз по его части. Интересно, за сколько он продал верность Дарии и генералу? Была ли она вообще?
— Киара, — зовет принцесса и осторожно трогает за рукав, раз уж я отмалчиваюсь. — Ты обиделась? Видишь, я же правильно тебя называю, все в порядке. Ну, помоги мне, пожалуйста. Ну, что тебе стоит? Я же жить без него не смогу.
Имари дергает меня за руки, а потом резко отпускает, задыхаясь от слез. Я сама так же плакала несколько дней назад. С теми же словами, что если Наилия не станет, я домой не вернусь. Боль цепляет рикошетом, все зеркально до гротеска, но не получится, чтобы оба наших мужчин выжили. Или один или другой. Я выбираю своего.
— Нет, — устало шепчу и закрываю глаза. — Я не могу.
Стираю надписи пальцами и смоченным слюной краем подола. Медленно и тщательно, чтобы ни одного слова нельзя было прочитать. Под половиком от ног еще сильнее затрется, но сейчас рисковать нельзя. Имари, выплакавшись, тихо всхлипывает и больше на меня не смотрит. Ждать мести от неё? Объяснять Сагайдат и другим лиеннам, почему госпожа не хочет разговаривать со служанкой? Или ждать Остия Вира с браслетами и приказом от Малха убить мудреца Тиберия? Если на транспортнике что-то пойдет не так, то убивать разведчик придет любовницу генерала. Наилий, Рэм, Публий — никто добровольно не выдаст меня, я знаю, но есть пытки и сыворотка правды. Если принцесса получит своего принца, то я лишусь всего.