— А если не поможет, моя спальня через дверь. Я не очень люблю магов в своей постели, вдруг окажусь нехорош, и меня превратят в лягушку, но когда надо помочь, я готов рисковать.
Элла засмеялась. Брюнет вроде и предлагал непристойность, но делал это так забавно, что обижаться было невозможно. Он, ничуть не смущаясь, продолжил:
— Перед тем, как уйти в город вечером, поешь. Меня, скорее всего, не будет, но Тормак в твоем распоряжении. И не глупи там, не ввязывайся ни во что серьезное. Поняла?
— Поняла, — кивнула Элла. — Поесть и не ввязываться.
— Точно! — Драк поднял вверх указательный палец левой руки. — Это лучшее, что ты можешь сейчас сделать, — тут он стал серьезным. — У меня все. Можешь наслаждаться своими страданиями.
Развернулся и направился к лестнице вниз. Элла закрыла дверь, заперлась, поставила бутыль на тумбу и снова улеглась на кровать. Мысли об Аваре отпустили ненадолго, и чародейка сама не заметила, как заснула.
Проснулась от стука в дверь, Тормак пригласил к столу. Элла поужинала, надела вязанный шерстяной балахон поверх платья, накинула плащ, прихватила посох и отправилась в город.
Весна уже вступила в свои права, на улице оставалось светло и в это время. Зима оборонялась отчаянно — ветер дул ледяной. Чародейка натянула оба капюшона: от плаща и от балахона, продела пальцы рук в петли, что притаились на шерстяных рукавах. Такой вариант рукавов, переходящих в митенки, ей нравился куда больше перчаток самих по себе: и пальцы свободны, и потерять невозможно. Вошла в город через ближайшие крепостные ворота, дежуривший там солдат кивнул ей как старой знакомой. Элла усмехнулась, в Тмаре слишком хорошо принимают магов.
Город не спал. Еще бойко шла торговля на маленьком рыбном рынке неподалеку от ворот. Лавочки и не думали закрываться. Жители размеренно и чинно прогуливались по улицам. Кто-то неторопливо возвращался с прогулки по побережью, кто-то спешил по делам. Элла последовала за толпой и, вскоре, оказалась на большой площади, где шло представление уличных артистов. Она поискала глазами знакомые лица, но, ни музыканта, ни дядюшки Нерфа в труппе не было.
Давали дурацкую комедию о превратностях любви между безземельным юношей- сиротой и единственной дочерью крупного землевладельца. Отец девушки помогать молодым не хотел, а парень никак не мог заработать на свадебный сбор. Так любовники и мучились, пока невеста не понесла, и отцу не пришлось спасать честь рода, устраивая спешное бракосочетание. Толпа одобрительно гудела, в ящик около импровизированной сцены сыпались монеты, но Элле представление не нравилось. То ли актеры переигрывали, то ли сам сюжет был до того не нов, что немного раздражал. Стоять на месте утомляло, но чародейке казалось, что все самое интересное начнется именно здесь и она терпеливо ждала.