Когда Элла постучалась в дом Крута, хозяин собирался уходить, навестить сына, живущего на окраине города. Все, что могла сделать чародейка — предложить составить ему компанию. Старик охотно согласился, Элле показалось, он даже обрадовался. Он предложил чародейке руку, и парочка: импозантный мужчина в летах и молодая женщина, направилась в самую красивую часть города. Элла осторожно расспрашивала Крута о написанном в свитках, но старик ничего не мог вспомнить. Он не считал визиты незнакомца к месту подношения чем-то необычным и не уделял им должного внимания. Тогда чародейка решилась прямо задать, мучивший ее вопрос.
вкрадчиво
— Мог ли это быть кто-нибудь, кого ты хорошо знаешь? — поинтересовалась она.
Крут улыбнулся и, совсем не по стариковски, подмигнул:
— Вряд ли, дитя. Если это и был знакомый, я его не узнал. Иначе бы обязательно написал об этом. Ты думаешь, что знаешь, кто это мог быть?
Элла пожала плечами. Посмотрела на скользкие булыжники под ногами. Набрала в грудь побольше воздуха и выпалила на одном дыхании.
— Крут, ты не разрешишь мне заглянуть в твои воспоминания? Клянусь, я буду смотреть только события у святилища.
Старик удивленно приподнял левую бровь:
— Мне приятно думать, что я выгляжу, как человек, которому есть что скрывать, — мягко улыбнулся и погладил плечо Эллы. — Заглянешь. Только завтра, я не хотел бы, чтобы ты делала это при сыне. Приходи, составишь мне компанию за обедом.
— С удовольствием, — совершенно искренне согласилась Элла. Ей нравилось болтать с Крутом, так отчего не пообедать вместе?
Оставался еще один неудобный вопрос, и чародейка снова собралась с силами:
— Скажи, ты или Хлона не находили в твоем доме кольцо с изумрудами? Я обронила свое где-то, а это не просто кольцо, это оберег и другого такого мне не сделать…
Крут снова покачал головой:
— Нет, дитя. Когда ты вошла в мой дом, никаких колец на тебе не было, это я помню совершенно точно.
— Откуда? — удивилась Элла.
Старик ухмыльнулся.
— Мой сын овдовел этой зимой, и я подумал, что жена-маг — полезное приобретение, и, в первую очередь, посмотрел на твои руки, понять, свободно ли твое сердце. Блондина этого, Корака, в расчет не беру, он-то, конечно, суетился, как пчелка вокруг цветка, но чует мое стариковское сердце, медку ему не видать.
— Так, может, я и не глянусь твоему сыну, — нахмурилась Элла. Она терпеть не могла, когда ее рассматривали, как товар.
— Это мы сейчас узнаем, — ответил Крут и приобнял спутницу за плечи. — Вот он, вышел мне навстречу.
Элла посмотрела, куда указывал старик, и тяжело проглотила слюну. Потерла лицо руками, стараясь успокоить выпрыгивающее из груди сердце. Сложила руки в замок, закрыла глаза и сделала глубокий вдох.