Еще играла музыка, солнце еще не опустилось за горизонт, когда Элла поняла, что танцы пора заканчивать. По крайней мере, танцы на площади среди множества людей. Хотелось обнять Драка, прильнуть к нему, чтобы чувствовать каждую частичку его теплого тела, вдыхать запах сандала. Хотелось собрать его шевелюру в хвост, чтобы не мешала ласкать любовника. Хотелось впиться в губы жарким поцелуем и соединить тела на пути к блаженству. Видеть его глаза в тот миг, когда все вокруг замирает в томительном ожидании последнего удара. Слышать его стон, когда волна наслаждения опрокидывает парусник страсти. Сжимать его мокрую от пота ладонь, как корабельный канат во время бури. И утопать, теряться в глубинах его нежности.
Не спуская глаз с партнерши, Драк приподнял руку, давая ей обойти вокруг, как того требует танец, а потом резко дернул ее на себя и заключил в объятия. Элла прижалась к его груди и замерла, стараясь не мешать магии перемещения доставить их к месту назначения.
Материализовались в саду около голубого дома с окнами бойницами. Шумел прибой, пахло смесью мокрого песка, водорослей и роз, солнце спешило на покой. В полутьме Драк ласково обнял Эллу и бесстыдно поцеловал ее губы. Чародейка охотно ответила ему. Было что-то упоительно-трепетное в сладкой неге его касаний. Элла помнила, что еще утром не хотела быть любовницей Драка, но сейчас, в его руках, все сомнения улетали за пределы и Мира живых, и Мира мертвых.
Драк, хоть и по-своему, выполнил ее просьбу, чтобы вчерашнее не повторилось. С прошлым утром схожи были только стоны страсти и дыхание, замирающее от удовольствия. Остальное: время, место, способы, слова — все было другим. Даже он сам был немного не таким: нежнее и взволнованнее.
Они занимались любовью снова и снова, пока Тормак не постучался к ним и не пригласил к завтраку. Элла опешила сначала, но Драк пояснил, что Тормак наверняка просто слышал, как они вернулись. Чародейка только пожала плечами, видимо, завтрак — это какой-то важный ритуал в доме любовника, если ради него можно побеспокоить господина, даже если тот не один.
Именно за едой, а кормили в это утро блинчиками с карамелью и клубничным пудингом, Элла поняла, что страшно хочет спать. Когда после трапезы она поделилась своим желанием с Драком, тот довольно улыбнулся, подхватил ее на руки и отнес в свою комнату, на гигантских размеров кровать. Сквозь сон Элла еще чувствовала, как он пристраивается рядышком, заключает в объятия, томно целует ее затылок. А потом все утонуло в запахе сандала и тумане счастливого забытья.