…Полет закончился болезненным падением. Рион охнул невольно, оперся локтями о камень и попытался подняться, но его тут же пинком повалили обратно.
— Лежать, червяк!
Рион прикрыл связанными руками голову — так, на всякий случай — и осторожно огляделся, насколько это позволяла поза.
Он увидел ряд ношеных грязных сапог, а за ними — небо. Похоже, они находились на одном из уступов горного склона. Сапоги окружили его, но близко не лезли, и Рион все-таки поднял голову.
— Лежать! — рявкнули сверху, и сапог пребольно врезался в живот, — ты визар?
— Нет, — быстро прохрипел Рион, понимая, что промедление крайне нежелательно, — я из-за щита. Там, где радуги, — он просто не представлял, как еще объяснить это местным.
— Он врет! Я шел за ним долго, и видел, как этот червяк убил норника! Только визар мог убить норника без оружия!
— У меня было оружие, — возразил Рион, — вы его просто не нашли!
— Только визар мог убить норника, — согласился кто-то сверху, — но, пожалуй, если бы это был визар, то мы бы уже были мертвы. Мертвы еще до того, как притащили его сюда.
— Я не визар, — поспешно повторил Рион, — я вообще не знаю, кто это такие.
— Он выжил после укуса норника, и от раны не осталось и следа, — обличитель настаивал на своем.
«Значит, меня уже осмотрели», — Рион мысленно усмехнулся, — «а я спал в это время».
— Говорят, у визаров вместо глаз — колодцы, полные тьмы, — прозвучало сверху.
— Визары хитры и могут принимать то обличье, которое им удобно!
— Поднимись, — последовал короткий приказ.
Рион, шипя от боли, кое-как встал на ноги и наконец смог оглядеть обладателей сапог.
Их было четверо. Четверо взрослых мужчин, замотанных в тряпье непонятного цвета и шкуры. Рион тут же решил, что двое из тех, что молчали, ему будут неинтересны. Те, кто переговаривались меж собой, наверняка были старшими в этом своеобразном отряде.
— У него обычные глаза, — вдруг сказал тот, кто стоял чуть ближе прочих, — думаю, это не визар. Просто чужестранец. Визар убил бы нас еще там, внизу.
— Даже если и не визар, то все равно чужак. Как мы поведем чужака в шелт? — возразил обладатель черной мохнатой шапки, надвинутой глубоко на лоб.
— Он говорит, что из-за радуг, — заметил первый, — но человек говорит правду только под пытко й.