«Он понял, что я его обманул, и оставил весь груз преступления мне», — Уннар почти не почувствовал, как Лисса присела рядом и осторожно взяла за руку.
— Что случилось? — раздался над ухом шелестящий шепот, — говори, не молчи. Я чувствую, что твое сердце колотится как у воробья, хотя все разрешилось мирно. Ну, говори, я приказываю.
Он глубоко вздохнул. Рассказывать не особенно хотелось, но раз уж госпожа визар желает знать — отчего бы не просветить ее?
— В степи, ближе к западным границам, есть храм Двенадцати. Это самые страшные и самые сильные духи полночного царства. Их мощи хватает, чтобы сдерживать потусторонних тварей от проникновения в наш мир. В храме можно провести ритуал соединения с женщиной, и тогда этот брак считается нерушимым даже после этой жизни. Тот, кто посягнет на целостность такого союза, проклят. Тот, кто обманет, упомянув храм и Двенадцать, проклят. Зима не захотел проклятия на свою голову, если я говорил правду, и не захотел связываться с проклятым, если я солгал. Проклятие, знаешь ли, легко липнет к другим.
Лисса вздохнула. Ее пальцы легким, порхающим прикосновением прошлись по щеке, заставляя задержать дыхание.
— Иногда я смотрю на тебя и не знаю — то ли смеяться, то ли плакать, — тихо сказала она, — неужели ты в это все веришь?
— Не усугубляй мою вину еще одним святотатством, — глухо попросил Уннар, — и без того тошно…
— Зачем же ты тогда говорил все это? — не отставала женщина, — ты мог бы поступить так, как они хотели. Уж обо мне мог бы и не беспокоиться.
Уннар невольно усмехнулся.
— Он хотел тебя для себя и своих братьев. Ты знаешь, сколько братьев у крысиного князя? Несколько десятков. Крысы хорошо размножаются. С твоей магией они бы справились, оглушив чем-нибудь тяжелым. И что бы от тебя осталось, госпожа Лисса?
Она порывисто вскочила на ноги, как будто хотела оказаться подальше от него. Подошла к окну, помолчала.
— Как бы там ни было, Уннар, мы теперь знаем, куда идти. Где живет Мер-даланн?
— Сначала Дей-шан, — он сидел, уставившись на собственные сцепленные в замок руки, — Мер-даланн не причинит вреда твоей дочери, а Дей-шан может убраться из города. И еще… Скажи, Лисса, а что будет, если твоя дочь не захочет уходить от Мер-даланна?
— Невозможно! — Лисса стояла к нему спиной и смотрела в окно, — что может ее держать рядом с примитивом? Мою Тану, перед которой склоняли колена приближенные к Императору люди? Утонченные, изысканные…
— Мер-даланн тоже приближенный к императору человек, — усмехнулся Уннар, — и, поверь мне, женщины всегда его любили. Он тоже утонченный и изысканный, на свой манер, конечно.