— Кекем, сиди смирно! — напустилась на неё невесть откуда взявшаяся Фатьма-лекарица. — Тебе же сказали, что волосы надо обрить, вдруг у тебя вши, а они — переносчик болезни! Или ты хочешь заразиться? Дай этим людям сделать своё дело, а потом… Да ты меня слышишь ли? Эй, держите её!
Как была в единственной нательной рубашке, Ирис рванулась от невидимых страшных рук, пытавшихся её остановить, и заметалась по незнакомому помещению. Этот уголок бань предназначался для омовения слуг, а потому не был ей знаком, и теперь она тыкалась во все стороны, как слепой котёнок, в поисках выхода, задыхаясь и кашляя в клубах душного вонючего пара, натыкаясь на полуголые тела, потому что глаза слезились в серных испарениях… И, конечно, далеко не убежала.
Её перехватили два дюжих евнуха, явно не из неженок, что бывали на побегушках у одалисок, а здоровенных стражника, из тех, что охраняли ворота.
— Сюда! — коротко приказала Фатьма, тыча в скамью. — Какем, сказано тебе — сиди смирно! Всё уже, твоих волос больше нет, давай сбреем остаток, и ты успокоишься.
— Пу-усти-те! — Она всё ещё пыталась вырваться. — Не-ельзя!
— Молчать! — Рассвирепевшая лекарица приблизилась к ней вплотную. — Ишь, принцесса какая нашлась! Кто тебя просил с матерью якшаться? Набралась от неё заразы, теперь терпи! Я не позволю, чтобы из-за одной упрямой ослицы в ТопКапы началась эпидемия! Сиди и не дёргайся, не то, не приведи Аллах, у Сурьи дрогнет рука, и вместо головы она порежет тебе личико! Волосы отрастут, а нос не приставишь!
Ирис разрыдалась и отчаянно замотала ставшей слишком лёгкой головой. Ни за что! Пусть ей сразу перережут горло, чтобы не мучилась! И заработала тяжёлую оплеуху, от которой так и загудело в черепе.
— Да что же это та… — завелась лекарица. Но тут двери в парную, которые, оказывается, находились совсем рядом — Кекем лишь каким-то чудом не ткнулась в них при попытке сбежать — распахнулись.
— А ну, стоять всем, сучьи выродки! — гаркнула разгневанная Айлин. — Именем валиде-ханум — прекратить беззаконие! А то живо вызову палача! Я — женщина вольная, и власть тут кое-какую имею! Ты, с бритвой! В сторону, живо, пока я тебе самой обрезание головы не сделала! Ну?
Пальцы руки, зажавшие над стриженной головой Ирис костяную ручку, медленно разжались, и страшное лезвие упало, звякнув о каменный пол.
— Айлин-ханум, — сдерживая злость, начала Фатьма. — Я не понимаю! Всё, что мы делаем, предусмотрено порядком, испокон века заведённым в ТопКапы при угрозе заразной болезни. Эта девица не так давно встречалась с матерью, которая сейчас скончалась…