Но стало досаждать кое-что другое.
Всю последнюю неделю Ирис чувствовала себя нехорошо, странно. Её часто подташнивало, временами накатывали приступы слабости, но что самое неприятное — то и дело в самом нутре словно прорастал гвоздь, перемежающийся от поясницы к лобку, отстреливающий в копчик, и опять куда-то в самый низ живота… Такие приступы стал повторяться всё чаще. Однажды её скрутило прямо на занятиях танцами, да так, что девушка согнулась от боли и, вяло махнув музыкантам, чтобы не продолжали, кое-как доковыляла до садовой скамейки и рухнула.
…Айлин-ханум при хорошей погоде предпочитала заниматься в тени цветущих деревьев, считая, что для танцовщиц единение с природой создаёт неповторимый настрой. Что ж, в иное время так и случалось, но сейчас — Ирис, задыхаясь от удушливого аромата, испытывала желание спрятаться от всего мира под эту самую скамейку. Скрючиться — и замереть, чтобы никто не трогал.
— Брысь, — коротко скомандовала «лунноликая» барабанщику и флейтисту. Подсела в девушке. — Так, милая, признавайся, что с тобой происходит? От хорошей жизни так не крутит. Давно это с тобой?
— Дне-ей пять, — отдышавшись, призналась Ирис. И, слово за слово, покаялась, что поначалу не обращала внимания на тревожные признаки, затем… не хотела никого беспокоить. Ко всему прочему, в последнее время стали ныть груди, даже прикосновение к ним было болезненно. Неискушённая в таких делах, девушка не на шутку перепугалась: что, если это начало какого-то страшного заболевания? Ещё немного — и она сгорит в болезни, скончается в муках, как няня Мэг… Пойти к лекарице? А вдруг её тоже отвезут в лечебницу? И она умрёт там, никому не нужная…
— Ты что-нибудь принимаешь постоянно? — перебила её невнятное «меканье» Айлин. — При твоём почти истощении Фатьма должна была тебе назначить какое-то подкрепляющее средство. Дьяволы, почему я не спросила об этом раньше… Ну же, Кекем, встряхнись!
— Ох… — Девушка схватилась за голову. — Заб-аыла, со-овсем забы-ыла…
Уже три с лишним года она каждое утро принимала микстуру, приготовляемую ей самим табибом Аслан-беем, который нет-нет, да навещал по старой памяти и Ирис и Мэг, и в дни посещений всегда дотошно расспрашивал девочку о самочувствии. Это он строго-настрого наказывал не забывать о лекарстве: каждое утро, невзирая на будни, праздники, горе и радости. А она… впервые забыла. Так много свалилось на её бедовую рыжую голову вместе с султанским распоряжением о «подарке», и завертелось, и закружилось кувырком, что… Флакончик с микстурой не доставался из заветной шкатулочки уже…