Прямо по ту сторону Врат Приветствия их поджидала карета: настоящий дом на колёсах, с большой двустворчатой дверью, с приставной лестницей до самой земли. Всё было рассчитано на то, чтобы даже кусочка пятки не попалось на глаза досужим зевакам, а уж их в этом-то, самом первом дворе ТопКапы было достаточно. Дежурные янычары и офицеры, челядь, по большей части слоняющаяся без дела — эти дармоедам нечего было пялиться на чудесные розы из цветника Солнцеликого. Но, благодаренье небесам, карета обходилась без занавесей: сплошные окна были затянуты плотной деревянной резьбой, сквозь дырочки которой тем, кто оставался изнутри незаметен, открывался прекрасный обзор.
В этой карете ехали только «подарки». Капа-агасы, в обязанности которого входило непременное сопровождение девушек и объявление послам высочайшей милости Султана, отбывал вместе с евнухами-помощниками в возке попроще. Маленький кортеж сопровождала четвёрка всадников, вооружённых до зубов. Не то, чтобы опасались покушения на красавиц, но… так было положено. Чем пышнее процессия, тем больше уважения гостям.
Сердце Ирис неистово забилось.
Впервые в жизни она покидала стены Сераля и ТопКапы. Впервые. Невольницы или те, кого сюда продали родители, хотя бы успели перед тем, как за ними закрылись врата Дворца, узнать, что такое воля. Увидеть мир, или хотя бы несколько его кусочков. Для Ирис пока что вся Вселенная сосредотачивалась на куске земли в половину квадратной европейской мили. Граница её бытия с самого рождения была очерчена крепостной стеной, да, разве что, дальним берегом Босфора, которым можно было иногда полюбоваться в хорошую погоду через небольшой пролом в садовой ограде. А сейчас — эти границы вдруг резко раздались вширь, и оказалось, что кроме удивительной страны Франкии и родины её матушки — далёкой северной Ирландии, и ещё какой-то загадочной Европы есть целый мир, тут, рядом, под боком. Мир, сияющий белыми стенами и крышами, гомонящий на многих языках, выкрикивающий призывы на молитву и зазывания в лавки, цокающий копытами коней, верблюдов и хорошеньких ишаков, полный цветных шёлковых халатов и ободранного ватного тряпья, нищих и вельмож, мужчин и…
Женщин, расхаживающих по улицам. И никто за ними не следил, не удерживал силой, не показывал пальцем. Правда, как и девушки из Сераля, они были замотаны в паранджи, кто-то в чёрные, глухие, некрасивые, кто-то — в шёлковые цветные, с вуалями… Они шли пешком, ехали на осликах, бранили следовавших за ними по пятам слуг с корзинами, полными еды, беседовали с товарками, встречаясь на улицах. Наверняка каждую из них ждал дома муж и господин, но…