— А мы поместимся на нем вдвоем? — вкрадчиво поинтересовалась Леяра, отгоняя мысль, что Тивой решил оставить ее здесь.
— Будет не очень удобно, но нам и лететь всего ничего. Ну, иди же, — взял ее за руку и осторожно увлек за собой. — Только не говори, что ты дракон, который боится летать…
— Я пожирателя боюсь, а не летать!
— Ерунда, пока выглядишь как человек, он тебя не тронет.
Тивой подошел к птице и, погладив пернатого гиганта по шее, будто лошадь, заставил его пригнуться. Помог забраться в седло Леяре и сам пристроился сзади. Нацепил жене на руку кожаный ремешок.
— Чтобы, если упадешь не улетела далеко, — усмехнулся на ее немой вопрос. Сильнее прижался к спине супруги и дернул уздечку.
Птица взмахнула крыльями и полетела ввысь. Леяра затаила дыхание. Забыла обо всем. Сомнения, боль, неприятности, дурные мысли растворились в бьющем в лицо ветре, близких облаках и ярком солнце. Пусть драконица не владела полетом полностью, но как же хорошо было лететь! Не чувствовать твердой опоры под ногами, а только покоряться равнодушным воздушным потокам. Осязать, как наглец-ветер треплет одежду, а вокруг столько свободы, что захватывает дух. Хочешь налево поверни, хочешь направо, вверх или вниз… Прямо как в детстве, в те времена, когда алчность еще не отняла разум у отца и правитель еще не успел покуситься на сокровища Черного бога.
Муж уловил ее настроение и, хмыкнув, дернул птицу за уздечку. Та покорно пошла на второй круг.
— Специально для моей чудесной супруги, — прошептал он на ухо.
Леяра почти не слышала благоверного. Сердце колотилось в эйфории, а на глаза наворачивались слезы радости. Сколько она не была в небе? Двенадцать лет точно. Облака и крылья! Надо заканчивать с ребенком! Давно пора вернуть животную ипостась.
Приземлились в тихой деревушке и сразу же нырнули в туннель. Тивой молчал, словно опасаясь нарушить хрупкий баланс, спугнуть приподнятое настроение Леяры. Лишь осторожно держал супругу под локоть. Драконице было все равно: пережитое владело разумом настолько полно, что в голове не осталось никаких других мыслей. Она и спутника, казалось, замечала с трудом.
Привел ее в столовую и оставил одну дожидаться вечернего чая, надо было подняться к отцу, узнать, что тому удалось разглядеть.
Князь уже не спал, сидел за столом и хмуро смотрел в чашку. Выглядел плоховато. Будто несколько дней кряду провел на поле боя, где без устали махал мечом. Тивой мысленно зарекся еще хоть раз просить родителя о магической помощи: если когда-то тот мог безнаказанно обращаться к браслету, то хорошие времена давно прошли, и теперь каждое чудо обходилось слишком дорого. В княжеской спальне привычно пахло мятным мылом и сушеными листьями, но даже это не успокаивало тревогу. Тивой злился и волновался. Зачем только впутал отца в авантюру?