— Ты любил еще кого-нибудь, кроме Корнелии? — ревниво спрашивает она, надув губки и уже изготовившись сердиться и плакать. В ее изумительной красоты васильковых глазах уже поблескивают слезы, жемчужные зубки прихватывают розовую губку, и Аргент усмехается, понимая, что девчонка-то еще та собственница и эгоистка. Уже готова ревновать его к прошлому, к тени, к имени, всплывшему в памяти.
— Нет, — мягко отвечает он, разглядывая своего нежного ангела, бессовестного рыжего идола, который, вне всякого сомнения, еще заставит Аргента слепо поклоняться себе.
— А женщины, — не унималась Уна, обнимая его так, словно боялась, что он тотчас поднимется из постели и уйдет, нацепив свое непроницаемое лицо и отгородившись от нее своей черной броней, — были у тебя? После нее?
— Конечно, — отвечает Аргент, глаза его смеются. Уна сердито вспыхивает, на ее чистом личике красноречиво выписывается ревность, и Аргент снова улыбается, понимая, что Уна сейчас отпила из той же самой горькой чаши, из которой накануне щедро потчевала его. Ревность… какое причудливое чувство.
— Много? — холодным тоном интересуется Уна, отводя взгляд, и Аргент снова тихонько смеется, прижимая к себе ревнивую сумасбродную девчонку.
— Достаточно, — уклончиво отвечает он. Пожалуй, в королевском дворце надо быть осторожней, не отпускать от себя Уну, если Алый Король снова предоставит ей аудиенцию. Двор полон сплетен и слухов, а девчонка горяча, и может натворить дел…
— Со студентками тоже крутил? — уже с обидой в голосе говорит Уна и Аргент прячет лицо у нее на груди, прихватывает губами нежную кожу, с удовольствием целует розовый сосок. Девушка пахнет просто восхитительно; какой-то трогательной юной чистотой, такой нежной и прекрасной, как лепестки цветка, только-только показавшегося из-под снега.
— Нет, ты что, — отвечает на ее вопрос Аргент, поглаживая ладонями ее подрагивающий округлый животик. — Этого не было никогда. И впредь не будет.
Девчонка уже изготовилась захныкать; кто ее знает, что она там придумала, в своей маленькой хорошенькой головке, отчего подумала, что это страстное счастье скоротечно? Аргент не хотел говорить; не хотел тратить времени на уверения, объяснения, болтовню. Эта девушка — желанная и прекрасная, — лежала сейчас в его объятьях, обнаженная и доступная. Так разве можно было тратить время на что-то иное?..
Он поцеловал ее припухшие губы, ласково провел ладонью по прохладному лбу.
— Ты сразу понравилась мне, дочь огненного мага, — произнес Аргент просто. — Твоя отчаянная дерзость выделила тебя из толпы. Ты особенная, Уна Белая Роза. Особенная.