— Ох!.. — в глазах помутилось от боли, когда Василика, крякнув, вправила Лерочке вывихнутую лодыжку.
— Пречистый, обними, пощекочи, отпусти… — шептала крысомуса. — Боль забери, подними, унеси… По миру развей, в зефиринки оборотись и в Исток возвратись…
И боль действительно ушла, осталось лишь легкое покалывание, как будто кто-то и в самом деле щекотал под кожей.
— Ох, спасибо, — выдохнула Лерочка. — Невероятно… Как вы это делаете?
— Я же книжница, — пожала плечами довольная похвалой крысомуса. — Не как некоторые стеклянные зазнайки, но тоже кое-что могу. Слово врачует, особенно Слово красивое, сочное, живое, ласковое, доброе!
— А у меня бабушка тоже так могла, — опечалилась девушка. — Ее ведьмой звали и шептуньей.
— Шептунья? — оживилась крысомуса и приложила маленькую лапку ко лбу девушки. — Так может и у тебя талант имеется?
— Не знаю. Я вообще ничего не знаю. И ничего не умею. Ни рожи, ни кожи, ни мозгов, ни таланта. Никакущая я. Мышь серая, — горячая жалость к себе затопила Лерочку слезами.
— А ну не смей! — Василика дала ей подзатыльник. — Не смей на себя наговаривать! Это ж последнее дело, себе неудачу пророчить! Ведь и в самом деле накликать можешь!
— А куда уже хуже кликать?
Машка виновато топталась возле стойки выдачи книг, дожидаясь Лерочку. Подруги до сих пор не разговаривали, соблюдая молчаливый нейтралитет. Однако сегодня, накануне регаты, Машка решила помириться. Поэтому принесла с собой тортик. Ей удалось устроиться в студенческую забегаловку посудомойкой, однако спустя пару дней ей разрешили помогать на кухне, и там она уже развернулась от души.
— Твой любимый, медово-ореховый, — протянула она коробочку подруге и эффектным жестом сняла крышку. — Давай мириться. И пошли в столовку перекусим, там такой очешуительный морозный кофе варят, ты никогда такого не пробовала. Я на часик с работы отпросилась.
Ведь знала же, зараза, знала слабое место! Стоило Лерочке учуять упоительный аромат бисквитного теста, пропитанного нежным сливочным кремом, и девушка уже была не властна над собой.
— Но откуда?.. — только и смогла она вымолвить. — Там же должна быть сгущенка. Ее изобрели в этом мире?
— Ерунда! — махнула рукой Машка. — Я сама ее сварганила. Получилось еще круче!
Хотя холодок в отношениях еще оставался, но обалденный и знакомый с детства вкус любимого тортика вкупе с действительно вкусным кофе сделали свое дело. Лерочка растаяла, чувствуя себя почти счастливой. Почти дома. Даже непривычная обстановка студенческой столовой, которая была похожа на дворец Ледяной Королевы, стала казаться уютной. Надо просто не приглядываться к тому, что копошится в снежных сугробах, и не вслушиваться в завывание ветра на кухне. А руки можно погреть о кофейную чашку. Машка сидела в теплой меховой жилетке и кожаном фартуке, которые носили все работники кухни.