— Я зайду за тобой в пять, — сказал он обрадованно и шепнул мне на ухо:
— Я тебя часто вспоминал.
— Я тебя тоже, — шепнула я в ответ и стала пунцовой от этого признания.
Ей-богу, я сейчас с ума сойду!
— До вечера, — сказал он чуть громче и опять осветился улыбкой.
И, помахав мне рукой, попрощался со всеми и вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Сейчас начнется часть вторая — «Разоблачение».
В неестественной тишине я поставила цветы в вазу с водой.
После чего спокойно уселась на свое рабочее место и сделала вид, что вся ушла в монтирование интервью с эпатажной актрисой Анной Забубенновой.
Хотя на самом деле ни о чем не могла думать.
Только о нем.
Перед глазами стояло и никак не могло исчезнуть его светлое лицо.
Белокурые волосы, которые так хотелось тронуть рукой…
Синие, как летнее небо, глаза…
Мне казалось, что на щеке до сих пор горит след от его обжигающего дыхания.
От безудержного счастья, охватившего вдруг все мое существо, даже голова неожиданно перестала болеть.
В коллективе тем временем назрел, наконец, серьезный разговор.
Первой нарушить молчание решилась Александрова.
— Какой у тебя красивый парень! — с неприкрытой завистью произнесла она. — И такой приятный!
— Угу, — с деланным безразличием подтвердила я, блуждая пальцами по клавишам.
И краем глаза хитро покосилась на Вереницына — мол, наши победили!
Глеб радостно показал мне большой палец.
— Розы — супер! — подлил он масла в огонь.
Уссурийский енот в образе Мигуновой скромно сидел в уголке и не подавал признаков жизни.
— А что за бриллианты он подарил? — напомнила Ирина суть недавнего недоразумения. — Покажешь?
Я небрежно вытащила из кармана коробочку и протянула ей.
Александрова раскрыла ее и ахнула.
— Какая прелесть! — вымолвила, наконец, она. — А розовые камешки — тоже бриллианты? Наверно, очень редкие…
— Да, очень…
Все резво повскакали со своих мест и сгрудились над моим наследством.
В воздухе повисла атмосфера немого восхищения.
— Безумно дорогой комплект, — вынес вердикт Игорь Миронов, — сразу видно!
Мигунова в предобморочном состоянии вышла, в конце концов, из своего укрытия. Увидев кольцо и серьги, она совершила судорожное движение шеей, как птица.
После чего обратила на меня глаза.
Это были глаза ангела.
— А кольцо с изумрудом я в четверг покажу, — доброжелательно сообщила я ей.
Поверженная, она бессловесно кивнула.
— Вместе с изумрудным браслетом и серьгами, — небрежно добавила я и, как ни в чем не бывало, снова уткнулась в компьютер.