Я влетела в указанную мне спальню и едва дождалась, пока дверь, плавно выехав из стены, закроется. Замка на створке не оказалось, и я попыталась подтащить к проему койку — исключительно ради того, чтобы сделать хоть что-то. Но та не поддалась. Похоже, была прикручена к полу.
Следующий мир, куда направлялся Скевос — и его обожаемая «Быстрая» — звался Фогинс-Лул. Или Фогинс-Зур, я не совсем разобрала. Те восемь дней, что отделяли этот Фогинс-Лул от Алиданума, я старалась поменьше встречаться со Скевосом.
К счастью, ему и без того было не до меня. Все это время он пропадал в рубке. Изредка я встречалась с ним в коридоре, когда он выходил из кухни. Мы благовоспитанно здоровались, он сообщал, что полет идет нормально — и мы расходились.
С устройством кухни Скевоса и тем, что пряталось в её ящиках и шкафах, я разобралась. Спала все больше урывками, поскольку часов, как и какого-то намека на компьютер, в своей комнате не нашла.
Взамен этого у меня был целый корабль. Я лазила по переходам, замирала перед странными машинами, открывавшимися в недрах отсеков на нижних ярусах, пытаясь угадать, что это такое и как оно работает.
На второй день полета мне попался отсек, где обнаружилось кое-что странное — громадные камеры, похожие на шкафы с прозрачными передними панелями. Внутри, повиснув в воздухе, стояли навытяжку тела. Где люди, а где и явные нелюди. Прозрачные панели на ощупь казались холодными, шкафы до ужаса напоминали холодильники. Четыре штуки стояли пустыми. Расставлены они были по периметру комнаты, ещё несколько выстроились в один ряд по центру.
Наверно, следовало явиться к Скевосу и спросить, что это такое, но я благоразумно решила не будить лихо. Все это слишком живо напомнило мне комнату Синей Бороды — ту самую, после посещения которой бесследно исчезали некоторые дамочки…
И особо следовало упомянуть гель, которым они счищали грязь с тела. Он оказался редкостной дрянью, но дело свое делал, даже слишком — кожу, едва я шлепнула на себя первую плюху, продрало холодком. Стрельнула струйка едва заметного пара, и место нанесения тут же порозовело, как будто по нему прошлись жесткой мочалкой.
После процедуры — назвать это мытьем язык не поворачивался — я шевелила руками-ногами с осторожностью. Почему-то казалось, что кожа на локтях и коленках, обработанная химией будущего, вот-вот лопнет. Волосы этой гадостью я решилась обработать только один раз, после этого они трещали и стояли дыбом, как наэлектризованные.
Одеваться приходилось в комбинезоны темных тонов, тянущиеся во все стороны. С первого взгляда материал походил на ткань из рыхлых нитей, только нити не переплетались, а сливались в нужных местах.