Выйдя из кареты, я предусмотрительно закрыла дверцу, потому что воздух был холодный, и мне не хотелось простудить малыша.
— Ну что там, говорите, — кутаясь в меховую накидку, спросила я.
— Нет, давайте немного отойдем в сторону, прогуляемся воооон до тех кустов, — и парень показал на довольно густые заросли облепихи, покрытые седыми листиками и ярко-оранжевыми гроздьями мелких ягод, находящиеся на довольно приличном расстоянии.
— А почему так далеко?
— Далеко? — хмыкнул Серж. — Совсем нет, это вам просто кажется, на самом деле — рукой подать. А потом… привезу вашей маменьке подарочек — веточку эдакой диковины, ей будет приятно. И вы тоже можете себе сорвать, украсите потом комнату.
— Ну ладно, — вздохнула я, — пойдемте.
Кусты и вправду манили меня своей красотой, к тому же от продолжительной ходьбы ноги затекли, мне захотелось вдруг прогуляться, подышать свежим воздухом, да и интересно было услышать послание — а вдруг маменька передумала насчет виконта Рауля де Альбе? Хотя… это уже не имело никакого значения, и было делом времени. Я твердо решила, что как только влюбленный юноша возвратиться ко мне — с хорошими новостями — ответить ему согласием, и будь что будет. Действительно: что мне мнение общества, и почему я должна отказывать себе в праве быть счастливой, если так молода и красива. Вот об этом-то я и думала, медленно ступая рядом с Сержем, он же не отпускал поводья своей лошади.
Я настолько замечталась, что когда, поравнявшись с пышными кустами, юноша цепко ухватил меня за руку и, дернув, притянул к себе, так что я упала на его грудь, не сразу сообразила во что же вляпалась.
— Эй, ты что, Серж? — я попыталась его оттолкнуть от себя, но не тут-то было. Схватив за плечи, он потащил меня за кусты, так что со стороны кареты нас не смогли больше видеть.
— Милена, — впиваясь пальцами в мои предплечья, парень принялся меня отчего-то трясти.
— Что? Что ты хочешь? Отпусти немедленно, — закричала я. Ответом же послужил наглый поцелуй, которым Ковальский заткнул мой рот. Я зря только рвалась, брыкаясь коленями и стараясь освободиться от его крепких объятий, потому что в следующее мгновение парень буквально подмял меня под себя, бросив на землю и навалившись всем телом. Одной рукой он прижимал меня к земле, другой уже задирал юбки. Вспомнив, как ловко он управлялся тогда, в беседке, когда я застала их с мамой… я поняла, что мне пришел конец, и этот умалишенный меня изнасилует, а потом…
— Я люблю тебя, Милена, — его ярко-зеленый плащ закрыл мне глаза и нос, так что я могла бы задохнуться, а рот время от времени покрывали короткие поцелуи, — я сделаю тебя своей, я хочу тебя.