— Где это вы были весь день, баронесса Милена? — внимательно меня разглядывая, спросил виконт Рауль.
— А что?
— И выглядите вы как-то по-иному…
— И что же такого во мне переменилось? — отхлебывая глоточек ведьмовского чая, я ощущала, как с каждым глотком силы буквально вливаются в меня.
— Даже не знаю… — хмыкнула Рауль. — Но ваши глаза… они как будто бы позеленели, и стали глубже.
— Вы настолько внимательны, — улыбнулась я, — что настолько хорошо успели изучить цвет моих глаз?
— Я бы желал… — голос виконта охрип, и он сглотнул, сделав паузу, во время которой я заметила охватившее его волнение, — …также хорошо познать вас всю, дорогая…
— Приятно слышать, — сердце мое и вправду вздрогнуло.
— Так что, вы позволите мне сегодня посетить вашу спальню?
— А не слишком ли рано? — внезапно помрачнела я, испугавшись, что парень может посчитать меня слишком уж доступной. Но потом, упрекнув сама себя, сразу же улыбнулась, поспешив отпить еще глоток.
— Простите… — темно-сливовые глаза виконта заволокло туманом. — Но я подумал, что между нами не должно быть никаких недоразумений. И потом… мое слово твердо, я все так же надеюсь вскоре назвать вас своей законной супругой. Не передумали ли вы, баронесса?
— Нет, конечно же, нет, — поспешила заверить я. — Просто… знаете, существуют некоторые правила приличия…
— Так пускай же сгинут все правила, если они настолько жестоки, что разлучают меня с любимой, — вскричал Рауль, внезапно вскочив из-за стола.
— Что с вами? — всполошилась я.
— Мне двадцать пять лет, я больше не мальчик, я испросил благословение у своих родителей… И что? Я нахожусь в доме своей любимой, которая дала мне свое согласие, уже все решено, а я все так же не могу обнять ее и поцеловать? Да что ж это за законы такие, запрещающее мне это сделать?
— Рауль?..
А уже в следующе мгновение воспылавший внезапной и безудержной страстью юноша упал возле меня на колени и дрожащими пальцами схватился за пышный подол юбки, поднося его к губам. Мне только и осталось, что с изумлением на все это смотреть.
— Не терзайте меня более, баронесса, — целуя ткань, так что я с удивлением оглянулась на Леониду, стоящую в сторонке и, кивнув ей, чтобы она удалилась, положила свою ладонь ему на голову.
— Что вы хотите? — спросила я, на всякий случай, другой рукой удерживая кулон.
— Я хочу прикасаться к вам, целовать вас, быть возле вас каждую минуту, спасть с вами в одной кровати.
— Да не заболели ли вы случайно? — я и вправду уже начала бояться столь безудержного проявления чувств.
— Да, я болен… — глядя на меня снизу вверх, прошептал виконт. — Смертельно… Безнадежно… Ужасно болен — любовью к вам. Я сгораю от страсти и нетерпения… Пощадите…