— Ваше высочество, — я попробовала разбудить мужчину, поскольку поднять высокого и мускулистого эрцгерцога не хватило бы никаких сил. — Господин Ренар, — потрясла его за плечи, вспоминая, как он притворился обмершим тогда, во дворе, на снегу, и как я испугалась. Я бы многое отдала, чтобы сейчас мужчина вновь притворялся. Но черные линии на груди, сложенные в руну смерти, говорили об обратном. — Эдвард.
Я с застывшими на глазах слезами трясла его высочество и ударяла по щекам, но все безрезультатно. Тогда обхватила его со спины и волоком потащила из комнаты. Защитный купол спал сразу, как только мы выбрались из огня. Никто не должен видеть и знать моих секретов. Особенно маги холода… Надеюсь, мне еще предстоит вспомнить — почему именно.
Как только я смогла вытащить господина Ренара в коридор, Джаспер подхватил его на руки и молча двинулся вперед:
— У него руна смерти, — отчаянно крикнула вслед, не думая о том, как сейчас выгляжу. Герцог остановился и развернулся.
— Покажите вашу грудь, графиня.
— Что? — я замерла от столь неуместного предложения.
— Нет времени, — выругался он. — Немедленно.
— Ни за что, — я смущенно обернулась, поскольку семейство герцогов Ламони по-прежнему следило за развитием событий.
Джаспер кивнул головой, и снежные элементали тут же разорвали ночное платье, оголив мою грудь. Я немедля закрыла ее руками, но его светлости и этого хватило. Каков наглец. Зачем он прилюдно оскорбил меня? Еще и в присутствии герцогини Ламони, которая, к ее чести, отвернулась от подобного позорного зрелища, прикрыв рот ладошкой.
— Уведите ее.
Мужчина развернулся и понесся прочь в окружении стражников, элементалей и слуг. Ко мне же, на этот раз, подошли королевские стражники, расплавить которых у меня не хватит ни совести, ни смелости. Устыдившись внешнего вида и желая поскорее скрыться с посторонних глаз, я сама юркнула в приоткрытую дверь и, обхватив ноги руками, сжалась в комочек на кресле.
Хотела человеческого тепла. Что ж. Получила, сполна…
Кто мог желать смерти господину Ренару? Кто поставил на его грудь смертельную руну? А главное — кто, кроме меня, может ее снять? Ведь теперь, когда мне стало известно о даре, о том, что батюшка передал его, я вспомнила наши занятия. И руну эту вспомнила. И что разрушить ее могу — тоже. Вот только наказ батюшки был четким — не бросаться из огня да в полымя, иначе могу только навредить. Зачем же все так сложно? И как мне дождаться утра, чтобы выяснить, как там его высочество?
Лучше всего разрывает время — сон. Но я металась в кровати, не находя себе места. Тогда открыла книгу и в холодном тусклом свете кристалла листала грубые желтоватые страницы в поисках хоть какой-то информации, которая могла бы меня успокоить. Сама не заметила, как спасительное забытье все же укутало с головой. А потом были теплые мягкие руки, едва уловимо пахло костром и кедром. Костер и кедр… я знаю этот запах. Открыла глаза и сонно потянулась в кровати: