Мужчина что-то записал, а затем удовлетворенно хмыкнул:
— И огонь не причинил вам вреда?
— Нет, ваше величество. Пострадало лишь платье.
Эрцгерцог вновь отвернулся, словно не желая быть свидетелем творившегося сейчас безобразного линчевания невинной графини. Зачем же позволяет, если понимает всю нелепость подобных обвинений?
— То есть, вы бросились в комнату, зная, что огонь не причинит вам вреда, — не спрашивал, а утверждал король.
— Нет, я этого не знала, — изо всех сил стараясь сдерживать рвущееся наружу негодование, я отвечала сухими фразами, лишь констатируя факты.
— Значит, желали отвести от себя подозрение, — вновь не вопрос. Его величество словно для себя решал, какие низменные мотивы мною двигали. Но можно ли было отнести мой мотив к таковому?
— Нет, мною двигала… — я прикусила язык, чуть не сболтнув лишнего, а король с интересом изогнул бровь и подался вперед, — двигали другие эмоции.
— И какие же? — не унимался он.
— Это не относится к делу.
— А вот это, — холодно отчеканил правитель, — не вам решать.
— Ваше величество, — вмешался, наконец, эрцгерцог, — я уже говорил, графиня невиновна. Вы идете по ложному следу.
— В таком случае, графиня не станет возражать против обыска в ее комнате?
Уцепившись за возможность снять с себя столь унизительные подозрения, я улыбнулась:
— Ничуть.
Меня, словно преступницу, сопровождали гремящие латами стражники, хотя будь на то моя воля, они бы и против короля пошли. Теперь я знала мощь своей силы, но применять во зло не желала. Мне нечего было скрывать и, если обыск в комнате усмирит строгий нрав монарха и отведет нечестивые подозрения — так тому и быть.
В комнате стража особо не церемонилась, перерывая вещи, подаренные эрцгерцогом и сбрасывая их с полок и вешалок прямо на пол, а вскоре один из мужчин принес нам нечто, завернутое в мой льняной платок. Тот самый, что подарила тетушка Марджери, и который унесло ветром в день моего прибытия в Ренар Холл.
— Что это? — король с интересом разворачивал находку. — Это ваше?
— Да. Я потеряла этот платок в день своего прибытия. Его унес ветер, — тревога внутри зазвенела тоненьким колокольчиком.
— Значит, станете утверждать, словно это не принадлежит вам?
В руках короля оказался коробок спичек для камина и флакон с зажигательной смесью. Мои щеки опалило огнем от страха, а глаза защипало. Кому нужно наводить на меня напраслину? Вскочив, я сжала кулачки:
— Ваше величество. Я этого не делала.
— Ох, графиня. Знали бы вы, как часто я слышу подобное, уличая преступника. Постойте… я слышу это каждый раз. Каждый раз с огромными глазами они кричат мне "я этого не делал".