— Зачем тебе ключ? Ты — солнце, а для солнца достаточно щели.
Взглядом женщина указала под дверь и вновь скрылась. Я сделала шажок назад, с сомнением посмотрев на небольшую щель между дверью и полом. Как я должна сквозь нее пройти? Неужели маги солнца на такое способны? Что ж. Если призрак столь уверенно об этом рассуждает, должно быть, способны.
Я закрыла глаза — почему-то казалось, что с закрытыми глазами чудеса случаются чаще — представив, что становлюсь солнечным светом, который легко скользит сквозь небольшую щель и оказывается внутри комнаты. Удивительно, но тело опалило огнем, утратило вес и, словно распалось на множество частиц, которые медленно собирались воедино, возвращая привычную тяжесть. Открыв глаза, обнаружила, что оказалась внутри:
— Графиня, графиня, — обрадовалась девочка. — Вы нашли мою матушку?
— Прости, малышка. Этого мне пока не удалось, — я присела к девочке и протянула ей цветок. — Но я нашла для тебя подарок.
— Спасибо, — она хотела ухватиться за нежное растение, но маленькая ручка проходила сквозь него. Об этом я не подумала, а потому заметно смутилась и расстроилась.
— Прости, так неловко с моей стороны. Хотела сделать тебе приятное и…
— Вы… вы можете положить его на мой гробик. А я буду смотреть и любоваться.
Слово "гробик" кольнуло сердце острой льдинкой, мгновенно набежали слезы, которые я старательно скрывала за напряженной улыбкой:
— Так и сделаем.
Поднялась и замерла в нерешительности, глядя на живую, точно живую девочку внутри. Розовые щечки, пухлые губки, на которых легкая улыбка, грудь ритмично вздымается от дыхания… Но почему тогда она и здесь, и там? Если жива, от чего не проснется? Если мертва — от чего дышит? Понимая, что неприлично столь пристально смотреть на заколдованное дитя, я положила цветок на ледяную гладь крышки, которая тотчас покрылась сеточкой трещин:
— Ой, — только и успела вскрикнуть и отойти на несколько шагов. Трещинки, точно живые, расползались во все стороны. Я испуганно глянула на улыбающуюся патронессу Даберпул, что обнимала в этот момент Ариану.
— Замечательно. Все очень замечательно.
— За… замечательно? — переспросила я. — Что происходит? Я ничего не испортила? Ариана не пострадает?
— Нет, графиня. Не пострадает.
Осторожно подошла к ледяной крышке, чтобы убедиться, что девочка по-прежнему дышит.
— Патронесса, господин Ренар знает, что я здесь. Знает и не возражает. Но ничего не рассказывает. Быть может, вы сможете пролить свет на происходящее в замке? Все это… странно и пугающе. У меня столько предположений, но одно другого страшнее…