Была ли герцогиня красива? Пожалуй, красивей женщины я не встречала. Она была великолепна во всем. Бархатная кожа дышала здоровьем, янтарные глаза блестели, длинные ресницы едва не касались густых, но аккуратных бровей, из-под шляпки выглядывали тугие блестящие смоляные кудри. Одежда герцогини выдавала великолепный вкус: бордовый бархат, отороченный золотом, идеально сочетался с образом зимней красавицы. Ветер же донес нежный аромат олеандра.
— Герцогиня Ламони, позвольте представить графиню Оруэл, мою гостью.
— Вашу гостью? Графиня замужем, я надеюсь?
— Нет, ваша светлость. Но я всего лишь прибыла для излечения лаки. Позвольте заметить, что вы выглядите восхитительно, а ваш наряд достоин высочайших восторгов и удивительно вам идет.
Женщина осмотрела меня с ног до головы и надменно фыркнула в ответ. Стало понятно, что подружиться у нас не получится и тем самым мне объявили окопную войну.
— Графиня, вы приехали без своего гардероба? Что это на вас, кафтан его высочества?
Вместо ответной любезности в меня полетел первый снаряд. Впрочем, вопрос был закономерным, поскольку на мне простое шерстяное платье служанки, к тому же, подол выпачкан в навозе, а лиф… Даже думать не хотелось. Дворяне, даже самые бедные, не носят подобных нарядов. Я не успела придумать ответ и, заметив мое замешательство, вмешался господин Ренар:
— В этом моя вина. Повозка с нарядами ее сиятельства была по ошибке уничтожена элементалями. Вскоре придет новая.
— Надо же. Какая оказия, — она еще раз окинула меня презрительным взглядом и удалилась в карету, из которой донеслось: — надеюсь, мы скоро двинемся в путь? Я уже устала и проголодалась.
Когда интерес к моей персоне, кажется, спал, я прошептала одними губами "простите", понимая, что даже самый тихий голос могут услышать и неверно интерпретировать, но господин Ренар поднял ладонь, упреждая даже намек на подобный разговор в присутствии монаршей особы.
В самый не подходящий момент память вдруг снова сыграла со мной злую шутку, обернувшись голосом отца:
— Берегись короля, Лэни. И всю его семью берегись. Сколь бы льстивыми и добрыми ни были их речи, сколь благородными бы ни казались их мотивы — беги. Пока есть возможность, беги без оглядки. Сейчас.
Я тряхнула головой, отгоняя наваждение и поняла, что мы уже двигаемся вперед. Гессен не желал ни на секунду разлучаться с господином Ренаром, а потому двигался рядом с его лаки, нет-нет касаясь его высочества влажным носом и задорно фыркая. В моей голове роилось множество вопросов и самый главный: как поддерживать обман? Ведь стоит мне перешагнуть порог дома, и все тут же будет раскрыто. Словно отвечая на мои опасения, господин Ренар постучал в окно кареты и произнес: