— Леди, если вы продолжите так колотить меня, то я обещаю скончаться и достаточно скоро.
— Уж лучше вам постараться, господин Ренар, — гневно выпалила и прикусила язык.
— Правда?
— Простите. Разумеется, я не это имела в виду…
— И снова "простите", — задумчиво и как-то разочарованно протянул он. — А минуту назад был Эдвард.
Я смутилась, но эрцгерцог не позволил цветку этого чувства раскрыться. Он поднялся, отряхнулся и подал мне руку.
— Идемте.
Я медлила, не решив, позволяет ли степень моей обиды принять помощь эрцгерцога, но, заметив, что задумал лаки, воскликнула:
— Гессен, не смей. Я поднимаюсь.
Плут уже приготовился пихнуть мордой своего хозяина в спину:
— В стойло, живо, — скомандовал его высочество. Удивительно, но лаки, подарив мне влажный поцелуй в щеку, потрусил в конюшни. Сжав мою ладонь и, не говоря ни слова, эрцгерцог спешно повел меня в дом, озвучивая всем, кто встречался нам на пути, что я — графиня Оруэл, его гостья. Я видела, как в момент внушения от господина Ренара исходили волны силы. Он попросту заколдовал слуг. Возможно, он и ко мне применил внушение?
— Меня вы тоже заколдовали? — спросила, поднимаясь по лестнице вслед за мужчиной.
— Нет, — сухой ответ и очередное внушение служанке, чьего лица я даже не помнила.
Наконец, добравшись до своего кабинета, эрцгерцог усадил меня на диванчик, а сам сел за стол. Я смиренно сложила ладони на коленях и ждала вердикта. Страха или волнения не было. Будь мое положение в опасности — хозяин дома не стал бы так себя вести, а потому рискнула пойти на дерзость:
— Ваше высочество, почему вы соврали королю на счет меня?
Вопрос явно удивил эрцгерцога, тем не менее, он пояснил:
— Назови я вас служанкой — пришлось бы уволить. Назови графиней Валентайн — жениться. Оба варианта неприемлемы.
Я задохнулась от услышанного и сжала кулаки. Значит, брак со мной неприемлем? А вот его племянник — герцог — не считает меня… неприемлемой. Отчаянно захотелось закричать об этом, но я стиснула зубы и смолчала, а чаша весов склонилась в пользу согласия на брак с Джаспером. В миг в теплом кафтане его высочества стало неуютно, а потому я сняла его под пристальным взглядом хозяина вещи, свернула и положила на диванчик рядом:
— Вы рассержены.
— Ни в коей мере, — поджала губы и, сев обратно, заняла прежнюю позицию.
— Не лгите мне, я вас насквозь вижу.
— Даже так? Значит, намеренно причиняете мне боль?
— Мне это без надобности, ведь вы прекрасно справляетесь с этим самостоятельно.
— Грубиян.
— Снова ударите? — на губах эрцгерцога мелькнула усмешка.
— У вас нет совести, — вопреки желанию, на глазах блеснули слезы. — Вы знаете о моих чувствах, тем не менее, играете со мной, терзая ненавистное вам сердце. Зачем вы так? Что я вам сделала? Вы же намерено делаете все, чтобы я вас возненавидела.