Но если разобраться, жилось мне не так уж плохо. Крыша над головой была, голодной я не сидела, ходила не в обносках. Особо тяжелой работой меня не нагружали, все, чем я занималась по хозяйству, я делала добровольно, потому что мне очень хотелось, чтобы меня похвалили. Дядя Андрей иногда хвалил меня, а тетя Света — никогда. А то, что мне не хватало родительской любви и ласки, кого это волнует? Сыта, одета, обута — и ладно.
Раза три или четыре в год к нам приезжала какая-то женщина, она спрашивала меня, хорошо ли я живу, и я почти честно отвечала, что хорошо. В такие дни тетя Света становилась ласковой, называла меня доченькой, и мне хотелось, чтобы эта женщина приезжала почаще, чтобы хотя бы ненадолго почувствовать себя любимым ребенком.
Став взрослее, я узнала, что эта женщина — инспектор из отдела опеки и попечительства, и она проверяет, хорошо ли ко мне относятся родители, все ли у меня есть, не бьют ли. Нет, никто меня не бил, ну, разве что тетя Света шлепала иногда по попе под горячую руку, так не только меня, а и Анжелку с Алешкой тоже. Если бы я пожаловалась, меня могли забрать в детдом. А я не хотела туда, я уже тут привыкла. В детдоме плохо, мне тетя Света говорила, и в кино я видела.
Когда мне было тринадцать лет, в семье случилось несчастье: дядя Андрей вдруг сильно запил, и вскоре по пьяни утонул в пруду, что был рядом с лесопилкой. В селе поговаривали, что не просто так это случилось.
Дело было вот в чем. Он начал подозревать, что Анжелка с Алешкой — вовсе не его дети. Я сама слышала, как он с тетей Светой ругался по этому поводу, когда пьяный был. Не услышать было нельзя, они же на весь дом кричали. Тетя Света, конечно, уверяла, что и Алешка, и Анжелка — дети дяди Андрея. А он не верил. Когда я услышала это, тоже стала замечать, что мои сестра и брат действительно совсем не похожи на дядю Андрея. Анжелка была похожа на тетю Свету, и кто на самом деле ее отец, судить было трудно. А вот Алешка не походил ни на мать, ни на отца. Может, потому тетя Света больше любила Анжелку. Хотя, если бы тетя Света любила меня хотя бы так же, как Алешку, я была бы на седьмом небе от счастья.
Дяди Андрея не стало, и дела на лесопилке пошли очень плохо. Потому что тетя Света была домохозяйкой, и в управлении производством ничего не понимала. Доходы упали, и, чтобы совсем не разориться, тетя Света продала лесопилку. Я предполагала, она устроится куда-нибудь на работу, но она об этом даже не думала. Несмотря на это деньги на еду и одежду у нее были, и жить хуже мы не стали. Я решила, что тетя Света тратит деньги, вырученные за лесопилку, и со страхом ждала тот день, когда деньги кончатся.