— А если я тебе докажу? — глухо спросила Сатор.
— Докажешь что? — устало отозвался дядюшка.
— Что у меня есть характер и… И все остальное?
— И как же ты собираешься это сделать? — хмыкнул профессор.
— Мое дело! — решительно тряхнула головой Анет. — Просто поклянись, что если все получится, то ты поможешь выбить место ординатора.
Теперь уже Лангер молчал, глядел скептически, совсем недвусмысленно демонстрируя свою веру в таланты племянницы. Но Сатор не сплоховала, взгляда не отвела, смотрела прямо. И дождалась-таки: профессор очень неохотно, но кивнул.
* * *
Больше всего Ани боялась опоздать. И ведь опоздала-таки, да еще совершенно по-свински, минут на пятнадцать, не меньше. Конечно, ее вины в этом, вроде как, и не было. Ведь не всякий же с первого раза дорогу способен запомнить! Конечно, не каждый и заблудится в двух зданиях, с торца подпертых ящериными стойлами, рядом с которыми резко и совсем не по-медицински пахло навозом.
Но кто ж знал, что в двухэтажных, изрядно обшарпанных домишках центральной станции Экстренной и Неотложной Помощи окажется столько переходов, коридоров и тупиков?
Вроде бы сначала Анет по нужной лестнице поднялась — чугунные литые перила, смотревшиеся, как жемчуга на нищенке, она запомнила, еще когда документы оформляла. Но вместо раздевалки, как ожидалось, Сатор оказалась почему-то перед закрытыми дверьми, за которыми жестяно, очень по-столовскому грохотало. Спустившись все по той же роскошной лестнице, девушка очутилась не у входных дверей, а в подвале, в казематах почти. Потом была каморка и тетка, злобно посоветовавшая «не шляться тут!». Дальше откуда ни возьмись вынырнула крохотная, совершенно обжитая кухонька с пыхтящим на примусе чайником и толпой грязных чашек на столе. И какой-то закуток, где на продранной смотровой кушетке спал самый натуральный бродяга.
Вот как раз после бродяги Анет и выскочила к распахнутым настежь дверям.
— И вот, значит, читаем: «… по словам умершего, боли обострились тринадцатого числа», — гудел из-за стены солидный, плотный мужской голос. — Доктор Винсер, ваше творчество, признавайтесь! Так? Нет?
— Ну а я что сделаю? — заканючил кто-то другой, не такой солидный. — Не я же придумал, с его слов записано, как и положено: тринадцатого, к вечеру заболело. Реанимация проведена по стандартам…
— Значит, труп так и сказал: тринадцатого, мол, числа поплохело? — иронично поинтересовался бас.
— Нет, ну он впоследствии труп. В смысле, помер мужик. А я, что ли, виноват?! Этот идиот больше суток с инфарктом на ногах ходил, а я виноват? Как что, так сразу доктор Винсер! Нет, понимаю…