— И что же мне делать? — огорчилась Степка.
— Я расскажу, в чем наше умение заключается, а как именно его применить — решать тебе. Каждая из нас этот путь проходила самостоятельно. Слушай и запоминай! Первое отличие Сваятельницы Доли от иных людей в чем?
— В глазах? — предположила Степка, припомнив, что рассказывала Лукерья.
— В глазах, — согласилась Евдотья, — они, наше главное сокровище. Издавна нас кликали «Зреющими», из-за способности видеть невидимое. Бывали смутные часы, когда таких как мы на кострах жгли, считая, что мы насылаем «сглаз»… — Евдотья вздохнула, — мы им счастье, плели, эх… ну да ладно, не о том речь сейчас. Так вот, по своей сути «сглаз» — это «гляделка» внутренним зрением. Левым глазом ты видишь женскую половинку судьбы, а правым — мужскую.
Степка поочередно закрыла рукой левый, а потом правый глаз.
— Это не так делается, — с улыбкой покачала головой старшая родственница, — тем более в первый раз. Собраться с мыслями надо.
— Ну сяду я дома, сконцентрируюсь. Глаза закрыть и что дальше?
— Начни с тех, кого знаешь, так легче будет. Потом, как научишься, будешь соединять, кто за сотни километров от тебя, а то и далее.
— Хорошо. Но, как?
— Закрой глаза, — велела Евдотья. Степка закрыла, — представь ту девушку, в положении.
— А почему именно девушку? Почему не парня?
— Женские переживания тебе ближе. Как научишься, все равно будет с кого начинать.
— Хорошо, пробую… — и Степанида попыталась представить лицо Зойки. Ничего сложного, в памяти сразу всплыло лицо худенькой девчушки с голубыми глазищами.
— Теперь парня, — сказала Евдотья, — представь, что рядом стоят. Есть?
— Есть…
— Она слева, а он справа, так?
— Так…
— Посередке, что видишь?
Степанида от неожиданности вздрогнула и глаза открыла, потому что явственно между Зоей и Петром увидела фигуру Антона Грозного.
— Ой…
— Ну что ты, раньше времени, — пожурила Евдотья, — или испугалась чего?
— Д-да, я увидела, отец девушки стоял между ними! Как живой! Кулаки сжаты, глаза нахмурены… — сказала ошеломленно.
— Вот! Значит в нем главная проблема, он не дает им вместе быть.
— И что мне делать? Поговорить с отцом, уговорить не вмешиваться?
— Можно конечно и так, — снисходительно улыбнулась Евдотья, — но Дар ведь не зря дан, с каждым не побеседуешь.
— А, как? Научите!
— Вот узрела ты проблему. Ежели это человек, сконцентрируйся на нем. Представь, что ты — это он. Загляни в душу, почувствуй мотивы. И попробуй мыслить, как он. А потом, как освоишься, попытайся изменить его мнение.
— Не поняла.
— Гляди. Расскажу, про мой первый раз. Соседка у меня была, одинокая, годков под сорок. Жила одна с престарелой матерью. Все я думала, от чего Лизка не замужем, ежели и красой не обделена и трудяжка-хозяюшка? А когда в силушку вступила, про нее первую вспомнила. Села на горище, чтоб не мешал никто, представила ее. И как только Лизка перед глазами встала, тут же справа нарисовался мужик неизвестный, не из нашего села. Красивый, высокий, с проседью. Ну, думаю я, суженый Лизки нашелся, но кто он, как их свести? Да тут аккурат меж ними появилась мать Лизкина. Удивилась я, а она-то здесь причем? — Степанида жадно ловила каждое слово и не дышала, — представила, что нахожусь в теле тетки Нади. Не сразу, но получилось. И тут воспоминания в голове сложились, как я, то есть она, тетка Надя, письма какие-то в печке жгла. И даже страх ощутила, что доченька моя письма эти прочтет и бросит меня одну век доживать, а сама в город к мужику уедет.