— А я снова к Вам! — пробасил он, — позволите войти на одну минуту?
«И этот на одну минуту… Эх, ладно… в глаза, главное, не смотреть!»
— Да, проходите! — сосед бравой походкой подошел и отчеканил:
— Славный Петр Ильич! Ваш сосед, как Вы догадались! — он махнул куда-то вправо, — хотел познакомиться с соседкой и сказать, чтоб про электричество Вы не беспокоились…
— Очень приятно! — сказала Степанида, про себя усмехнувшись фамилии, — а что не так с электричеством?
— Нет-нет! Вы не поняли, — сразу начал оправдываться сосед, — пользуйтесь сколько угодно, никаких претензий!
Беспокойство охватило Степаниду, посмотрела она на крышу собственного дома, откуда тянулся электрический провод. Вот только тянулся он почему-то не к столбу, а к соседскому дому!
— Ах ты ж, Егорыч! Псина смердящая! — выругалась Степанида, вспомнив как Лукерья того называла, — провел свет, называется…
— Что? — не понял сосед и так и сяк, пытаясь заглянуть девушке в лицо.
— Э-это я не Вам! — заверила она его, — спасибо большое, что разрешаете попользоваться, это временно! Я сегодня же схожу в сельский совет, или куда тут еще принято и решу проблему с электричеством! — защебетала она. «Блин! Как пахнет от него м-м-м… костром, шишками…» Она зажмурилась, зубы сжала, все силы призывая. До боли в глаза заглянуть захотелось, по волосам провести…
— Что Вы! Мне даже приятно! — огорчился сосед, топчась на месте.
— И спасибо Вам за это! Очень рада была познакомиться… — а сама бочком-бочком в сторону крыльца отходит, губы облизывая, руки вспотевшие о джинсы вытирая.
— А… Вы не представитесь? — грустно совсем спросил сосед.
— Ох, да! Любимова Степанида Станиславовна! — выпалила она.
— Сте-панида Ста-ниславовна… — выговорил сосед, спотыкаясь на каждой букве.
— Вот такое непростое имечко, да! — согласилась она, уже с трудом говоря, — ну… всего хорошего! — и влетела в дом.
— До встречи! — донеслось до нее.
Степанида рухнула на пол прямо посреди коридора, руками за голову схватилась. «Мать родная! Тридцать три года скоро, а я как кошка мартовская! Надо ж, чтоб так прошибло!»
— Водицы студеной дать? — раздалось рядом участливо.
Ратный — военный
«Любить не люблю, а отвязаться не могу»
— Так, Лукерья, вопрос номер один, — проскулила Степка испив водицы, — лекарство есть?
— Ат чаво?
— Как ат чаво? Тьфу ты! От чего? От озабоченности кошачьей! — женщина бахнулась затылком об стенку, — я ж так долго не выдержу!
— Ну… есть средство… — протянула Лукерья, — но не сподобится тебе…
— А мне и так все это не нравится, ой, как не нравится… так что, колись!