— Да уж, зрелище малоприятное.
— А что они собой представляют, эти паукообразные? — Бу спустился обратно вниз и завис напротив Иванки, заглядывая в книгу с красочными иллюстрациями.
— Высокие, гораздо выше эльфов, примерно на голову или две, у них смешанные черты лица, восемь глаз, шесть рук, темно-серая или черная кожа покрытая щитками, поросшими редкими волосками, на лице два клыка, для впрыскивания яда и поедания своих жертв.
Бу стал еще белее, чем был. Опустившись в кресло напротив камина, он прошептал едва слышно, вытаращив глаза от страха.
— О Боги. Генри, он же мог меня сожрать?
— Вполне, — ответила Иванка, продолжая с упорством листать книгу.
Бу судорожно сглотнул и, стиснув руки на коленях, продолжил рассказывать.
— Значит, не зря я боялся его до глубины души. У Генри были такие пронзительные и колкие глаза, они словно проедали внутри тебя отверстие и видели тебя насквозь. И вот еще что, я ни когда не видел, чтобы Генри ел. Пить он пил, чай, воду. А вот чтоб он ел, я не замечал, хотя, он забирал поднос с едой в свою комнату. Значит, он все же ел и обычную пищу. О, и вот еще что, вспомнил. За то время пропали три поваренка, один садовник и сторож. А лакей барона, мы с ним сдружились, так вот, он мне рассказывал, что как-то ночью он вышел из своей комнаты и направился проведать барона, чтобы спросить, не требуется ли ему что-нибудь, так как тот ложился очень поздно. Так вот, он явственно слышал в кромешной темноте какие-то звуки, словно кто-то крался за ним следом и уже возле самой двери комнаты барона, он почувствовал на своем плече чье-то прикосновение, и это была совсем не рука, а что-то мягкое и пушистое. Он повернулся, но никого не было. Он словно укушенный ворвался в комнату барона и тот на него за это рассердился, но когда лакей рассказал хозяину, что произошло, то тот приказал зажигать на ночь все люстры в коридоре и за что-то отчитал дворецкого. Тогда мы не знали, в чем была причина гнева барона на Генри, а теперь я знаю, что дворецкий хотел сожрать лакея.
Прижмурив глаз, Иванка кое-что прикинула в уме.
— Ага, значит, паук боится света, и при ярком свете не нападает. Значит, нам нужно раскрыть все занавески на окнах, чтобы не было темных участков, а на ночь не гасить свет в комнатах и коридорах.
— Зачем? — тут же полюбопытствовал Бу.
— Затем, что вчера ночью арахнироид укусил моего кучера.
— ЧТО? — вскричал Бу, вновь взмывая под самый потолок. — Неужели в замке опять завелось это чудовище?
Иванка кивнула, продолжая листать книгу.
— Именно так. С чего бы я вдруг просто так заинтересовалась бы им?