- Разумеется, ниже, - притворно вздохнула я. – И времени нет. Но должна же я вас как-то поблагодарить за сову. А как же ваши сокровища?
- Ярда присмотрит, - Алеш махнул рукой в сторону своего товарища. – И отнесет потом в гостиницу. Подождите минутку, ладно?
Пока он договаривался, я стояла и тихо удивлялась: зачем мне это? Что я вообще делаю? Но… почему нет? Почему не погулять с приятным парнем, не поделиться с ним своей Прагой? Ничего такого – все равно мне вечером улетать.
- Вообще-то я тоже родился в Праге, - сказал Алеш, когда мы уже шли в сторону Малой страны. – Но родители развелись, и мама со мной уехала на родину, в Брно. Мне два года было. А старшему брату двенадцать, и он остался с отцом. Так что я здесь бываю время от времени. Но все равно чувствую себя как в гостях.
- Я тоже, если честно.
- В каком смысле? – не понял Алеш.
- Я русская. В Санкт-Петербурге живу. На три дня прилетела, на свадьбу к подруге.
- Да ладно выдумывать!
Это была моя любимая игра. Говорить по-чешски, а потом, к примеру, расплатиться картой Сбербанка или перейти на русский. И смотреть на выражение лица собеседника – совершенно очумевшее. Как, ты не чешка?!
Чешский язык хитрый. Простой, но требующий от иностранца абсолютного музыкального слуха, особенно чтобы петь слова так, как это делают пражаки. Мой дед мог, никто не верил, что он не чех. Мама тоже – ее привезли в Прагу в возрасте одного года. А вот бабушка, мой отец и Димка, хоть и говорили бегло, но с сильным акцентом. Взять хотя бы то же Брно. Слово-маркер. Как произнести его правильно, с ударением на «р», а не на «о»? Да запросто.
Я достала из сумки загран и показала Алешу. А заодно и российский паспорт.
- Мои родители учились в Карловом университете. Окончили и вернулись в Россию. Мне тогда четыре года было. Потом мы еще раз приехали, когда мне тринадцать исполнилось. Папа работал в нашем торгпредстве. Так что в общей сложности в Праге прожила восемь лет.
Я не стала говорить, что дед мой служил военным переводчиком при штабе войск Варшавского договора в шестьдесят восьмом году. Это была слишком болезненная тема, которую не стоило затрагивать в разговоре с незнакомым человеком.
- Круто! – Алеш забавно выпятил губу. – Никогда бы не подумал. Вы роскошно знаете чештину.
Мы спустились с моста на остров Кампу, купили в крохотной пекарне булочку и пошли кормить лебедей. Эти наглые зажравшиеся твари вылезали из воды, неуклюже разгуливали по берегу и тянули шеи, выглядывая, что там в руках у туристов. Хлеб брали с ладони, больно щипая за пальцы зазубренными зобаками - то есть клювами. Мы веселились совершенно по-детски, дразня лебедей и друг друга. А когда булочка кончилась, пошли дальше по Кампе, туда, где у протоки – речки Чертовки – примостился ресторанчик «Márnice». В переводе «Морг». На этом месте действительно когда-то был морг, и блюда в ресторане подавали соответствующие. Мы взяли кофе и «hrobečky» - маленькие гробики из бисквитного теста с мороженым и взбитыми сливками.