Крепко держась за косматую шерсть на его боку, я зажмурилась и пропустила тот момент, когда мы выскочили на речной лед.
Тихого, натужного стона и скрипа разбегающихся из-под лап трещин слышно не было, но я знала, что лед здесь тонкий настолько, что даже детям не разрешалось на нем играть.
А тут мы. Сто пятьдесят килограмм чистого веса.
Зверь бежал вперед, но уже не так резво, с опаской, и каждый его скачок все явственнее отдавался страшным хрустом скорой беды.
Волки-оборотни показались на берегу, когда мы отбежали по ненадежному льду метров на сто. Белый огромный волк, способный посоперничать размерами даже с этим Зимним Зверем, первым ступил на лед, но тут же отдернул лапу. Волки метались по берегу, не зная, что делать.
Лед под правой лапой образины треснул и провалился. Зверь утробно рыкнул, споткнулся, но не упал, выдернул лапу и качнулся в сторону, обходя опасное место. Мы больше не бежали, мы шли, и я наконец-то, смогла разжать сведенные судорогой пальцы, выпустить из захвата жесткую, свалявшуюся шерсть, и попытаться расстегнуть тулуп.
План был прост и от того гениален. Я собиралась вывалиться из одежки, оставив ее на память этому зубастому клептоману.
О том, как я собираюсь бежать к нашим по льду, не задумывалась, просто нервно дергала пуговицы, пытаясь высвободиться, робко радуясь, что застегнула всего три из семи.
Одна пуговица, и зверь еще раз провалился лапой в воду. Ради симметрии на этот раз левой.
Лед трещал не переставая, белый волк успел сделать целых четыре шага в нашу сторону, а я расстегнула все пуговицы, когда Зверю люто не повезло провалиться сразу обеими лапами.
Он жалобно взвизгнул сквозь сжатые зубы, упрямо не выпуская мой тулуп, ударился грудью об лёд. Тот треснул и чуть подался вниз. Я затаила дыхание, зверь тоже. На берегу кто-то нервно тявкнул.
Один вдох, пара мгновений беспомощной растерянности, когда понимаешь, что нужно что-то делать, но не можешь пошевелиться. Потому что страшно, потому что каждое движение может погубить.
Зверь дернулся, и это был конец.
Лед треснул, разошелся, заглатывая свою жертву. Я с трудом, в последнее мгновение, выскользнула из тулупа и только благодаря этому не соскользнула вслед за зверем под лед.
Дрожа всем телом, не веря в спасение, я села и только тогда почувствовала, что коса мокрая.
Я была намного ближе к смерти, чем думала. Полынья, в которой исчез мой неслучившийся коврик, находилась прямо у меня за спиной.
Белый волк, в котором только слепой не распознал бы нашего вожака, застыл на месте, хотя всего секунду назад, когда Зимний Зверь стал уходить под воду, сорвался с места. Теперь он находился гораздо ближе, что лично меня серьезно приободрило.