— Но ты этого не сделаешь? — я честно старалась произнести это так, чтобы прозвучало как уверенное убеждение, а получился какой-то трусливый вопрос.
— Свобода выбора, — ответил он, как ругнулся.
Несколько мгновений мы стояли в тишине, а потом он сказал то, чего просто не мог сказать:
— Я пойду с тобой.
— Домой? — глупо уточнила я, сраженная скоростью его решений.
— В проход.
— Да это же опасно! Ты не можешь так рисковать.
Свер усмехнулся, довольный моим возмущением, он медленно разжал пальцы:
— Почему если можешь ты, не могу я?
— Да потому что! — я не знала, как ему объяснить то, что чувствовала. Слишком много эмоций, мешающихся, сменяющих друг друга, разрывающих меня на части. И страх, и нетерпение, и робкая надежда, что я смогу вернуться домой, которая в одну минуту превращалась в страх, что я действительно смогу вернуться домой и больше никогда не увижу этот мир. Тоска по дому (хотя было невозможно с уверенностью сказать по тому дому я скучала, или уже начинала тосковать по этому), по родителям. Единственным четким и незыблемым чувством была уверенность, я просто знала, что должна это сделать, чтобы потом жить спокойно. — Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-нибудь непоправимое!
Свер усмехнулся, дернул меня на себя, впечатав в свой кожух, и крепко обнял:
— Видишь ли в чем дело, я тоже не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Я пытался убедить себя, что ты права, и если Волчица хочет, чтобы ты осталась с нами, то убережет и вернет тебя в стаю, — объятия стали крепче, а голос Свера глуше, — но правда в том, что я не уверен… не уверен, что праматери по силам будет дотянуться до тебя там.
Я молчала, копчиком чуя, что он еще не закончил. И мой копчик оказался прав.
— И если защитить тебя не сможет Волчица, то это должен сделать я.
— Ты Князь Волков, — тихо напомнила ему, неуверенно обняв в ответ, — тебе нельзя так рисковать своей жизнью.
— А ты Пограничная Огневица, — сказал он, и в голосе его слышалась улыбка, — и я должен тебя защищать.
— Кто так решил?
— Я.
— Ну так я же вроде как Огневица, это не меня, это от меня защищать надо, — проворчала я, умиленно сжав Свера крепче. Ну такой он серьезненький, ну такой брутальненький, просто лапочка пушистая.
И все было бы совсем замечательно, не иди его лапочковость вразрез с моими планами.
— Ладно, ты, конечно, очень обнимательный, но нам идти пора, — вздохнула я и еще крепче сжала объятия. Я пыхтела, а он, кажется, даже не заметил моих стараний, — нам же скоро делать большой бум. Надо готовиться.
— Пойдем, — флегматично согласился он, напоследок прижав меня так, что я дышать перестала.