— Но Свер-то не просто пару шагов сделал, он меня оттуда еще и вытащил, — напомнила чуть нервно, не рискнув признаться, что я не только до середины поляны дошла, но и посидела там немножечко, вполне себе бодрая.
— Он наш вожак, сильный зверь, он и не на такое способен, — в голосе змеевицы послышались благоговейные нотки, перекрытые ехидностью следующего замечания, — а ты его совершенно непочтительно страшнорылым назвала.
— Извинюсь, — неуверенно пообещала я, слабо представляя, как именно нужно извиниться, чтобы он меня простил, — если голову не откусит при первой же встрече, точно извинюсь.
— Извинись, — серьезно кивнула Ашша, — он тебя спас от страшной участи быть похороненной заживо.
Вот так вот жила я двадцать лет, жила и не знала, что настанет тот день, когда ночью в лесу можно будет встретить кого-то страшнее маньяка, а вполне безобидная на вид полянка окажется смертельной ловушкой.
И очень интересно, почему в этом поехавшем мире, с мозговыворачивающей логикой, «страшнорылый» — это не комплимент?
Свер, ничего не знавший о моем самоотверженном желании просить у него прощения, на следующее же утро после моего пробуждения, отбыл в неизвестном направлении, покинув деревню на долгих три дня.
А на четвертый день, как сообщила Ашша, должны были вернуться переярки.
Каждый год, по весне, молодняк покидал деревню, чтобы в лесах и экстремальных условиях привыкать к своей второй ипостаси, а летом, после Стеречня, вожак возвращал их обратно.
И именно утром, с доброй улыбкой, змеевица мне об этом сообщила.
Беспокоиться не о чем, говорила она. Они тебя не обидят, говорила она. Они смирные, говорила она.
А потом вернулись эти смирные переярки, и я оказалась права, когда не верила Ашше и готовилась к страшному.
Я не хотела встречать Свера в компании недавно обретших вторую сущность, неуравновешенных подростов, возрастом от пятнадцати до семнадцати лет, я просто случайно вышла на улицу.
Не в то время, не в том месте, не в том мире.
Я только успела сойти с крыльца, как в воротах показался хозяин дома, а вслед за ним, радостно переговариваясь, во двор ввалилось еще около дюжины голов. Молодые, полные силы, в хорошем настроении, они заметили меня сразу. Замолчали.
А я почувствовала себя дичью, и когда ко мне бросилось несколько самых любопытных, малодушно попыталась спрятаться в доме. Но не успела.
Первой на меня налетела невысокая девушка, обхватила за талию сильными руками и прижалась носом к плечу, принюхиваясь. Потом подоспели остальные. Кто-то тыкался носом мне в шею, кто-то шевелил дыханием волосы, те же, кому не досталось места, недовольно ворчали и прыгали вокруг, надеясь пробраться ко мне поближе.