Оборотни в своем околочеловеческом виде, с оружием в мохнатых недолапах, бились с тощими, одетыми в черные мешкообразные тряпки, девицами. Бледная кожа, черные волосы, черные глаза, худые, иссушенные лица, тонкие руки в прорезях безразмерных балахонов, белые ноги с черными, птичьими когтями...
Завороженная, я несколько тягучих секунд смотрела на то, как огромный и сильный дядька с оскаленной волчьей мордой на могучих мохнатых плечах пытался пробить воздух, чтобы дотянуться до застывшей на месте девицы.
Ведьмы в этом мире выглядели отталкивающе и страшно.
Одержимый медленно и уверенно поднял топор, метя в один из символов, тлевших на крепком дереве ворот.
И я наконец-то отмерла, бросилась вперед, не задумываясь что делаю, подхватила увесистый булыжник, словно специально для меня лежавший на дороге и, не замедляя бега, с размаху врезала камнем прямо по темноволосой голове.
Топор выпал из ослабевшей руки, и парень осел на землю, очень медленно, я бы даже сказала, удивленно, словно он и подумать не мог, что такое возможно. Или не он, а кто-то другой, кто-то управлявший им.
На камне остался небольшой, красный след, и я могла лишь надеяться, что не проломила бедолаге череп, а всего лишь немного содрала кожу. Или даже много, судя по красной, небольшой, но не вселяющей доверия лужице, растекающейся под его головой.
Низкий волчий рык прошелся дрожью по моим несчастным натянутым нервам.
Одна из ведьм с жуткой застывшей гримасой безумной ярости бросилась ко мне, но была перехвачена на подлете огромным белым волком.
Подобрав с земли топор, я прижала его к груди и глупо замерла на месте, с ужасом глядя, как наша надежда и отрада, сильный зверь, волчий князь разделался с потерявшей концентрацию, злой ведьмой.
Ухватив ее за развевающиеся тряпки, он голыми руками, бросив своей боевой топор вогнанным в грудь одной из ведьм недалеко позади, оторвал ей голову.
На этот раз огня нигде не было, и показаться мне никак не могло. Кровь у этой гадины точно была черной, блестящей и тягучей как мазут.
Предельно озверевший Свер бросил тело поверженной ведьмы и, не глядя в мою сторону, рыкнул:
— Закрой ворота.
Я мелко закивала, таращась в спину оборотню. Пока он возвращался к своему топору, пока вырывал оружие из быстро деревенеющего тела, я преданно смотрела ему вслед и отмерла лишь поймав требовательный взгляд желтых глаз.
Не выпуская откровенно ненужный, мешающий топор из рук, я засуетилась, намеренная выполнить указание вожака во что бы то ни стало.
Туман лип к ногам, тянул тяжелые створки назад, будто стремясь удержать ворота открытыми.