— Что вы здесь делаете? — суровый вожак, скрестив руки на груди, смотрел на нас поверх перегородки.
— Готовим свержение действующей власти? — с радостной горячностью предположила я шепотом. Громко говорить опасалась. Чернушка, конечно, была коровой смирной и очень умной, но кусалась больно.
— Успешно? — бесстрашно осведомилась действующая власть.
— Неа. Нас рассекретили, — скорбное выражение моего лица почему-то очень удивило Наи, который еще недостаточно хорошо понимал язык оборотней.
— Завтра приезжает князь, — Сверу было не до шуток.
Переглянувшись с Наи, я быстро перевела ему слова оборотня, чтобы не удивляться в гордом одиночестве, и спросила у вожака:
— Прямо целый князь приедет? Настоящий?
Свер совсем помрачнел.
— Улиский.
— И это плохо? — правильно поняла я его настроение.
Наи же ничего не понимал, но молчал и терпел, дожидаясь, когда разговор закончится, и я ему все расскажу.
— Яра, — облагодетельствовав нас своим присутствием, Свер осторожно зашел в стойло, — тебе завтра придется присутствовать при нашей встрече. И я очень прошу тебя быть серьезной. Князь несомненно захочет познакомиться с единственным живым выходцем в нашем мире.
Места сразу стало слишком мало. Чернушка недовольно переступила копытами, но возмущаться не стала, героически терпя присутствие зверя на своей территории.
Если Наи все животные очень любили, то Свера, напротив, сильно опасались. Даже привыкшая к запаху хищников скотина. Да даже самодовольные и наглые коты старались не попадаться ему на глаза.
Заставив потесниться, Свер присел рядом, зажав меня между собой и тощим Наи.
Наи не возражал. Он любил тепло и приходил в какой-то неописуемый восторг при ощупывании моего горяченького тельца, так как сам был костлявым и холодным.
А я была теплой, мягкой и затроганной. Выходцы, так же, как и оборотни, совершенно не знали, что такое личное пространство и не смущались излишней близости.
Но я-то была человеком. Не особо общительным, ценившим одиночество, и предпочитавшим держать дистанцию.
А теперь у меня не было ни одиночества, ни личного пространства, ничего.
Даже в коровнике, среди специфического запаха, щедро сдобренного ароматом навоза и сена, я не смогла найти уединение. И тут достали.
Свер был горячим и большим, Наи холодным и тощим, а я уже подумывала свалить отсюда, оставив их наедине. Выходец наш любит тепленьких, а вожак не просто тепленький, он горячий и большой. Трогать не натрогаться.
— И чего, мы тут так и будем сидеть? — осторожно полюбопытствовала я.
— Яра, завтра тебе нужно быть особенно осторожной. Улиский князь ценит необычную красоту. Когда ему кто-то нравится, князь это берет.