— Не делай вид, что все эти годы ты провел, страдая по утраченной любви, — едко сорвалась и тут же прикусила язык. Глаза Стива вмиг заледенели, но он промолчал, потянулся к стакану с соком, сделал глоток.
— Я не сторонник целибата, если ты об этом, — наконец вымолвил Стивен, отодвигаясь и позволяя официанту переменить блюда. — Но лезть в каждые трусы, что проходят мимо… Прости, Дороти, но я слишком ценю свое время.
Не верила. Я не верила тому, что слышу. Образ Стивена прочно сформировался в мозгу так давно, что представить его другим попросту не получалось.
— А как же та азиатская девица, что прилетела с собой из Греции?
— Честно? Понятия не имею, кто это. — Стивен смотрел искренним и совершенно ясным взглядом. — А если серьезно, то девиц у Гамильтона на вилле хватало. И не все они были образцового поведения, сознаюсь. Но от чего именно эта решила, что я обратил на нее внимание, не имею ни малейшего понятия.
Видимо, скепсис в глазах скрыть не удалось. Стивен фыркнул, опустил глаза, а когда поднял, я невольно улыбнулась — столько раскаяния было в них.
— Хорошо, попался. Признаю, что здесь я был не прав.
Его ладонь накрыла мою и ласково сжала, и я невольно растаяла, забыв на миг как дышать. Вдруг Стивен замер, посмотрел пристально, прищурившись.
— Если ты не знала о приписке в контракте столько лет, откуда узнала сейчас?
— Я задумалась о разводе.
Лицо Стивена заледенело. Он убрал руку и вернулся к обеду, и несколько минут слышно было лишь стук приборов о фарфор.
— Когда ждать уведомления? — поинтересовался он бесстрастно.
— Я еще не решила, — прошептала внезапно севшим голосом. Потом подняла на него глаза: — Но если решу, будь уверен, ты получишь все, что тебе причитается.
— А если я не захочу уходить? — тихо проговорил он. Я сглотнула. В горле внезапно пересохло. Вокруг по-прежнему шумел город, в ресторане стоял легкий гул, обычный для бизнес-ланча, а за нашим столом было тихо.
— Мы это обсудим. Позже, — пообещала я и тут же отвернулась к реке, чтобы только не видеть, как на его губах расцветает улыбка.
Чувство странной, смущающей эйфории не покидало третий день, словно я все это время находилась под действием алкоголя. То ли зашкаливали эндорфины, то ли именно так чувствуют себя люди, наконец дождавшиеся счастья — будто во сне или в ярком мультфильме. Хотелось смеяться без причины, а в следующую секунду уже сидеть, уставившись в одну точку и думать, думать, думать о каждом слове, сказанном друг другу, о каждом взгляде, что был обращен в мою сторону. Хотелось разбирать по косточкам фразы и недомолвки, ища в них скрытый смысл. И снова пытаться привести себя в чувство, напоминая, что нельзя так безоговорочно верить всему, что слышишь. Охарактеризовать происходящее можно было одним простым словом — любовь. Тяжелым, практически невыносимым грузом довлевшая все эти годы, она словно расправила крылья и теперь грозилась оторвать от земли, вознося выше, к яркому солнцу.