Словно в подтверждение этих мыслей где-то на заднем дворе стукнул барабан, затем еще один. Луиза прислушалась — она уже слышала эти звуки в первый свой день здесь, мистер Уоррингтон назвал их «тамтамы». Глухой ритм поплыл над домом. Примитивный, но завораживающий своей простотой, он захватил сознание, погружая в транс. Луиза прикрыла глаза, отдаваясь этим звукам, тихонько покачиваясь под заданный ритм. Захотелось оторваться от земли и легким вихрем закружиться над домом, поднимаясь все выше и выше… Вскоре в звуки тамтамов вплелся еще один — кто-то запел густым, сочным голосом, низким и вибрирующим. Он проникал под кожу, впитываясь в кровь, стуча в одном ритме с сердцем. Луиза чувствовала, как разгорается что-то внутри, что-то первобытное, но очень знакомое, пульсирует, скручиваясь клубком где-то внизу живота. Захваченная музыкой, она подалась вперед, чувствуя непреодолимое желание оказаться сейчас там, рядом, слиться с музыкой, стать ее частью… Это было волшебство. Самое настоящее, неприкрытое, совсем рядом.
Сколько она слушала так, устроившись на подоконнике и подтянув колени к подбородку? Подняв глаза вверх, она смотрела на звезды, удивляясь, как могла не видеть их раньше, не замечать это необъятное небо, пересеченное густой широкой лентой Млечного Пути. Изредка его пересекали стремительные тени — летучие мыши вышли на охоту. Обняв ноги, Луиза мечтательно улыбнулась: где-то в далекой Англии, быть может, лорд Норидж смотрил так же в небо, любуясь теми же звездами… Ритм изменился, и голос запел что-то нежное, близкое, бывшее очень понятным, домашним. Девушка широко зевнула, соскользнула с подоконника и, прошлепав босыми ногами по полу, нырнула в кровать, повернувшись к окну, в котором виднелся кусочек звездного неба. В сладком сне, что сморил ее, пели темнокожие рабы, выстукивая дробный ритм.
* * *
— Миссис Пинс, как вы считаете, не пришла ли пора нанести визит нашим соседям? — После завтрака мистер Уоррингтон снова уехал на прогулку, и Луиза вдруг подумала о том, как замкнута жизнь на плантации. Куда ей ехать? Дальше двора не выйти, верхом без разрешения опекуна не покатаешься. Да и не с кем. Графиня вздохнула, с тоской вспомнив прогулки по Гайд-парку, которые она совершала в сопровождении леди и джентльменов, называвших себя ее друзьями. Интересно, вспоминают ли они о ней сейчас?
— Лоиз, думаю, стоит разослать карточки и ждать приглашения. — Миссис Пинс посмотрела на подопечную поверх серебряной оправы очков, которые надевала, когда собиралась писать. Сейчас она как раз склонилась над бумагой, что-то старательно выводя. — Навряд ли здешнее общество столь уж сильно отличается от лондонского.