Вечер медленно, но верно подходил к завершению. Свечи прогорели больше, чем до середины, постепенно погружая залу в интимный полумрак. Разгоряченные танцами и напитками пары смеялись чуть громче, чем положено, и шептались чуть тише, чем того требовали приличия. Луиза открыла книжечку, чтобы посмотреть, какой танец будет следующим, и сердце невольно скакнуло в груди. Вальс.
Она весь вечер наблюдала за опекуном, больше не удивляясь, отчего все дамы местного общества находят его невероятно привлекательным. Встреться они при других обстоятельствах, и сама Луиза нашла бы мистера Уоррингтона занятным и загадочным. Быть может, она бы даже обсуждала его с одной из подруг, замирая от восторга, если он посмотрит в ее сторону. В смокинге чернильного цвета, с пышным кружевным галстуком, придерживаемым у горла бледно-голубым топазом, с аккуратно уложенными волнистыми русыми волосами — он казался ошеломляюще красивым. А стоило ему улыбнуться чуть с ленцой, скользя по лицу собеседника многообещающим, как начинало казаться Луизе с каждым новым выпитым бокалом, взглядом, и земля начинала вращаться чуточку быстрее. "Интересно, — думалось ей, пока она следила за его перемещениями по залу, — а сколько ему на самом деле лет? Ну не может такой взрослый мужчина выглядеть столь привлекательно!"
— Позвольте мне быть поборником вашего нравственного облика, Луиза, — поклонился мистер Уоррингтон, уводя ее в круг. Луиза положила руку на предплечье Томаса и игриво склонила голову набок
— Вы все же поддались всеобщему веянию в деталях наряда, — констатировал мистер Уоррингтон, осторожно кладя руку ей на спину. Луиза невольно замерла, чувствуя жар, исходящий от его ладони.
— Некоторые местные обычаи пришлись мне по вкусу, — она вздернула подбородок, заглядывая в искрящиеся теплой сталью глаза.
— Не могу не признать, что мне они тоже по душе, — хмыкнул Уоррингтон и, сделав крохотный шаг назад, уверенно повел партнершу.
На миг у Луизы перехватило дыхание: так стремительно закружил ее в танце Томас. Ей не приходилось ранее вальсировать со столь умелым партнером — в Лондоне танцевать этот танец молодым девушкам дозволялось лишь с кавалерами чуть старше ее по возрасту. Переведя дыхание, Луиза расслабилась и полностью отдалась танцу, подчинившись партнеру.
Мистер Уоррингтон крепко держал ее, умело направляя, заставляя сливаться все вокруг, кроме него — казалось, единственного неподвижного существа в зале. Яркие пятна за его спиной мельтешили перед глазами, и Луиза невольно зацепилась взглядом за его галстук, стараясь не смотреть по сторонам. Освоившись, она осмелилась оторвать глаза от топаза, в котором отражалось ее восторженное лицо, и приподняла глаза на шею, глядя на мерно бьющуюся голубую жилку на его шее. От Томаса приятно пахло тонкой ноткой табака и чем-то еще, теплым и сладковатым, чем-то, принадлежащим только ему. Луиза вдруг подумала, как было бы, наверное, приятно зарыться носом в прячущуюся под галстуком ямку между ключицами и дышать, дышать этим запахом, забыв обо всем. Танец увлекал и все сильнее кружил голову, а чужая близость наполняла смелыми и восхитительно запретными мыслями. Луиза скользнула взглядом чуть выше и замерла, разглядывая сложенные в улыбку губы. Интересно, какие они? Кажется, что невероятно мягкие… Луиза невольно приоткрыла губы, пытаясь представить себе, каково это — почувствовать их касание…