Игнат тяжело вздохнул и взъерошил каштановые волосы, делая вид, что ему предстоит очень тяжёлый выбор.
— Для начала скажи, кто она.
— Амалия. — Жаров успел подняться с кровати и скрыться в гардеробной, поэтому голос его звучал слегка приглушённо.
— Чего? — и без того длинное, лицо Игната вытянулось ещё больше, а его широкие тёмные брови утонули в чёлке. — Ты сейчас серьёзно?
— К сожалению, да, — вздохнул Костя, возвращаясь в спальню. Он успел надеть тёмно-синие джинсы и теперь застёгивал такого же цвета пуговицы на небесно-голубой рубашке.
— У меня только один вопрос: нахера?
Костя потёр глаза, скривился и пожал плечами:
— Сам не знаю.
— Слушай, я, конечно, всё понимаю, но Амалия у тебя уже сколько лет? Три? Четыре? А сколько смогли продержаться секретари до неё? Помнишь, эта, как её… Леночка, Светочка…
— Ланочка, — вспомнил Костя, заправив рубашку и застегнув ремень. — Ладно, пойдём завтракать, можешь промыть мне мозги, но недолго.
— Завтракать, — проворчал Игнат, выходя следом и спускаясь по широкой лестнице. — Обед на дворе, а он всё завтракать…
Алиса за всю ночь так и не смогла сомкнуть глаз, ворочаясь в постели, снова и снова прокручивая последний разговор с Костей. В животе то начинали порхать бабочки, то всё скручивалось в тугой, болезненный клубок. Она запуталась. Слишком самонадеянно было думать, что всё так просто прошло, и чувств не осталось. Они дремали глубоко в груди и всколыхнулись при первом же его прикосновении, ещё тогда, на подписании договора. А потом… Алиса повернулась на живот, обнимая подушку — внутренности вновь сделали кульбит, разливаясь теплом между ног. Его поцелуи, касания, шепот — всё вместе затягивало в головокружительный водоворот желания. И Алиса не собиралась врать сама себе — она его хотела.
Но о том, что ушла, не жалела ни минуты. Ну, может, совсем недолго. Потому что Костя стал чужим. Она не знала его, не знала, чего от него ждать. И стоит ли вообще ожидать хоть чего-то. Тяжело вздохнув, Алиса легла на спину и уставилась в потолок. Серело, и комната выплывала из темноты, окрашиваясь в светлые тона. Завтра придётся ехать в офис, — до возвращения Дегтярёва ещё неделя, как минимум. А до этого надо утрясти все формальности, проверить все договора, проследить, чтобы были соблюдены все договорённости. И волей-неволей встречаться с Костей. С Константином Андреевичем. И никак иначе. А потом она больше его не увидит, ведь необходимость пересекаться по работе отпадёт, а искать встречи Алиса точно не станет, потому что ему нельзя вторгаться в её жизнь. Нельзя, потому что всего одно неосторожное слово может разрушить с таким трудом построенный закрытый мирок…