В доме Жарова всегда находилось трое телохранителей. Сменяя друг друга, они жили здесь же, в домике для охраны, покидая посёлок только, когда приходила пора отпуска. Строгие условия диктовались характером работы: есть время отвлекаться — никто не держит, ищи новое место. А вот шофёр, обычно, возил босса с понедельника по пятницу, получая сверхурочные, если приходилось задерживаться. В эту пятницу, едва за машиной закрылись ворота, Костя бросил:
— На завтра свободны.
Санёк удивлённо приподнял бровь и покосился на начальство в зеркало заднего вида.
— Внеплановый выходной.
— А я, Константин Андреевич? — спросил Антон.
— И ты, — рассеянно бросил Костя, выходя из машины. Мыслями он был уже в завтрашнем дне. Но, вспомнив об одной немаловажной детали, обернулся: — Проверь Камаро. Я завтра поеду на ней.
И, не оборачиваясь больше, отправился в дом. Телохранитель с водителем переглянулись. Санёк озадаченно покачал головой:
— Я, конечно, всё понимаю, но нахрена охрану отпускать?
— Слушай, а он что, сам поведёт? — спросил Антон. В ответ Санёк посмотрел на него так выразительно, что пришлось быстро прикусить язык.
— Ты так и не скажешь, куда мы поедем? — в очередной раз спросила Алиса, косясь на Костю. Сегодня он был так сильно похож на Кота, что внутри всё тоскливо переворачивалось. В рваных джинсах и простой футболке, взъерошенный, он уверенно вёл тёмно-красный шевроле, лавируя в городском потоке.
— Я же говорил: наберись терпения, — улыбнулся он, покосившись на неё. Алиса, следуя его совету, тоже была в джинсах, обтягивающих каждый изгиб её соблазнительных ног, футболке и длинном кардигане крупной вязки. Волосы были собраны в хвост, на ногах — кеды. Девчонка, сбежавшая из дома погулять, не иначе.
Когда она спустилась к нему, сердце так и зашлось, упало в желудок да так там, кажется, и осталось, колотясь гулко и стремительно. Косте хотелось наплевать на концерт, на Игната и на всё на свете, и просто увезти её за город, остановить машину где-нибудь в лесу и целовать, целовать, пока не закружится голова. Крепче стиснув руль, он коротко выдохнул и прибавил газу.
Камаро подрулил к стадиону, вокруг которого уже собиралась толпа, и Алиса недоверчиво ахнула.
— Ленинград? Серьёзно?
— Тряхнём стариной? — бесшабашно сверкнул глазами Костя.
— Слушай, это же… Это же… — От восторга Алиса растеряла все слова, ведь припомнить, когда в последний раз была на подобном концерте она не могла. Или… Покосившись на Костю, она едва заметно качнула головой: нет, он точно об этом не помнит. А если помнит? Вдруг это не совпадение? Алиса резко отвернулась, невольно приложив руку к горлу — казалось, что сердце сейчас стучит именно там. После того концерта Кот впервые заговорил о женитьбе. Пока в шутку, но именно тогда, после песни про солдата, вернувшегося с войны*, он притянул её к себе и спросил: А ты бы стала меня ждать?