Дед Макар взлетел по лестнице с такой скоростью, что вызвал у меня сомнения относительно своего возраста. Я, к глубочайшему сожалению, не могла бежать так открыто. Пришлось прижаться к стене и пройти пролёт так, чтобы половицы не скрипели.
Выстрел положил конец моим попыткам. В три шага преодолев оставшиеся ступеньки и выхватив револьвер, выскочила на площадку. Прохор Сергеевич, неловко взмахнув руками, упал на пол. Антон Романович выскочил из комнаты в дымящемся сюртуке. Некроманта слегка повело в сторону, но в руке переливался чёрный комок «ловчей сети».
Дед Макар, перезарядив револьвер, перевёл его на старшего полицмейстера. Мой выстрел, раздался словно гром. Сaма удивившись своему поступку, всхлипнула и сделала шаг назад. Дед упал на одно колено и, не обращая внимания на простреленную ногу, повернулся ко мне.
Я не смога решить, что мне сделать: то ли упасть в обморок,то ли завизжать. Слабо пискнув, сползла по стене на пол. Выстрелить убийца не успел. Антон Ρоманович выпустил сеть, мгновенно спеленавшую жертву. Вторая сеть настигла Маркова у чёрной двери. Судя по нескольким глухим ударам, сразу за ней начиналась лестница.
Антон Романович сначала бросился к Прохору Сергеевичу, а затем – ко мне.
– Екатерина Дмитриевна, поднимайтесь!
Я не понимала, зачем этот мужчина тянет меня за руки? Разве не видно, что мне плохо? Перед глазами всё плыло, руки и ноги дрожали,тело стало ватное. Я впервые видела, как стреляют в человека, а то, что сделала, это сама в голове не укладывалось.
– Екатерина Дмитриевна, ради вашего спасения поднимайтесь! Εсли вы сейчас же не возьмёте себя в руки и не встанете, прости меня Господи, я вас ударю!
От возмущения я тут же вскочила. Как он смеет мне угрожать да еще и так! Антон Романович, не обращая внимания на моё негодование, вырвал из рук револьвер и потащил по коридору.
– Выйдите через заднюю дверь. Никому не говорите, что были тут. Скажитесь больной и хоть пару дней, я вас умоляю, не выходите из дому.
Антон Романович, дотащив меня до конца коридора, почти вытолкнул на лестницу. Она действительно начиналась сразу за дверью, была крутой и опасной. Покачнувшись, еле успела ухватиться за шаткие перила. Полицмейстер, уже захлопнув за cобой дверь, оставил меня одну.
Мысленно ругаясь, стала осторожно спускаться. Даже «спасибо» за помощь не сказал, просто выгнал с места преступления… на котором я, дочь главного подозреваемого, была с револьвером и даже стреляла! На миг остановившись, опрометью кинулась вниз. Если станет известно о моём участии,то отца не оправдают. Или, наоборот, обвинят меня!