— Держись, мы трогаемся.
Над крышей, задев ее когтями, с карканьем пролетел ворон, Змеи поразительно слаженно уперлись левыми ногами в перекладину под нашей скамьей, предназначение которой понять я смогла лишь спустя пару минут.
Мы и правда тронулись, дробный стук копыт отдавался звонким эхом в предрассветном воздухе, за окошком, скользнув по стеклу пролетело черное перо.
Потом еще одно. И еще.
Карету ощутимо тряхнуло, бросив меня вперед — если бы не Кощей, лежать бы мне на полу.
— А…так.
— Все хорошо, — заверил меня он, но зачем-то обнял крепче.
Почуять неладное я еще успела…и, пожалуй, это единственное, что я успела.
Окна ослепли, пугая меня своими черными провалами, по стенкам и крыше повозки шуршали перья, цокот копыт оборвался так же резко, как и робкий свет восходящего солнца.
— Кощей, — голос мой дрожал, но я не считала это стыдным. Творилось что-то совершенно ненормальное и я имела полное право бояться.
— Все хорошо, — мягко повторил он, — это самый быстрый из доступных мне способов передвижения. Ты спрашивала почему я не хочу взять с собой дружину?
Я нервно кивнула, занятая сейчас больше желанием не выплюнуть сердце, казалось, решившее поселиться в горле.
— Никто из волков не в силах за нами угнаться.
— Что это значит? Прохрипела с трудом, похолодевшими пальцами вцепившись в его колено. Кощей дернулся, но убирать руку не стал, признавая мое право за него хвататься.
— В Девятом королевстве мы будем меньше, чем через час, — с шальной улыбкой ответил за царя Горыныч.
Я не могла в это поверить, но спустя сорок минут непростой езды, полной тряски, опасных поворотов, неутешительной темноты за окном и резких толчков, которые легко могли бы сдернуть меня со скамьи, не убереги меня от этого Кощеева предусмотрительность, и мы начали замедляться — чернота сползала со стекла, позволяя мне увидеть высокий, белокаменный царский дворец. Шуршание перьев сошло на нет ровно в тот момент, как мы встали.
— Мы в Царьграде, — огласил очевидное Тугарин.
— Царевич в себя пришел, — прислушиваясь к чему-то заметил Горыныч.
Только после его слов я с трудом смогла различить глухой, почти неслышный вой. Царевич и правда пришел в себя…бедный.
Не хотелось бы мне оказаться на месте Медного царя этим утром.
Только ни когда на его дворе из неоткуда в урагане вороньих перьев и грохоте подков, выбивавших щедрые искры из камня площади, объявилась черная повозка, запряженная черными конями. Без кучера, но с вороном, нахохлившись сидевшей на облучке. Из самой повозки вывалились жуткого вида мужики и одна совсем ошалевшая девица, и пока девица приходила в себя из короба на запятках был извлечен его, обделенный всеми достоинствами, младшенький сынок…