Решающим доводом в пользу моего прощения стало яблоко, дальновидно уворованное мною с царского стола. Похрустев угощением, кобыла решила, что меня можно простить.
— Надо же и самой неудаче может повезти, — раздалось насмешливое откуда-то сверху ровно в тот миг, когда воцарился мир между мной и моей строптивой лошадью, и можно было беспрепятственно пойти смотреть царских коней. Все они находились чуть дальше, размещенные через два пустых стойла от Марьки. Для того, видимо, чтобы не пугать мою хилую кобылку.
Голос я узнала сразу. Скрипучий и злой, он мог принадлежать только одному созданию на все Тринадцатое государство.
— Я думала, вы уже давным-давно на границе Кощеевых земель затаились в какой-нибудь глубокой норе и молите своего Темного бога, чтобы он отвел от вас царскую погоню.
— Ооо, поверь, все так бы и случилось, не окажись в тот неверный час поблизости государя. У меня не было времени, чтобы покинуть территорию замка, Кощей почувствовал мою силу еще до того, как ты отсчитала своим телом все ступени на лестнице. — Я не видела ее, все еще скрытую в темноте где-то под потолком, куда не доставал скудный свет заговоренных факелов, но была уверена, что лицо ее потемнело от злости. — Такой беспроигрышный шанс умереть, но ты им не воспользовалась.
— Извиняться за это не буду.
— Не извиняйся, — зловеще разрешила Лихо, — ты принесла мне свою жизнь, я довольна.
Было ли мне обидно так глупо попасться? Мне было… непонятно.
— Но как Вой мог пропустить такое очевидное место? Почему вас не нашли? — спросила я, желая отсрочить страшное, выгадать время, дождаться озарения и понять таки, как спасти себя в этой безвыходной ситуации.
— Запрет приближаться к конюшне действует уже давно, — усмехнулась она, продолжая следить за мной из своего надежного укрытия, — Для сотника этого участка просто не существует… не существовало. Сейчас, конечно, я тебя убью, волки всполошатся, позовут вожака, и он поймет, каким был дураком.
— Досадно, — вынуждена была признать я, примеряясь к двери. Лихо была почти надо мной, я — в шаге от свободы. Калитка в конюшню находилась не так далеко от Марькиного стойла и оставалась открыта, мне достаточно было бы просто выбежать на улицу… Конечно, лучше было бы прямо сейчас поднять шум, заорать, позвать на помощь — у волков слух отменный, они бы меня и не с такого расстояния прекрасно услышали, но, вот беда: на косяке ворот, при входе на конюшню, я видела руны тишины. И вздумай я сейчас орать, только лошадей бы напугала. Ни звука за эти стены не вылетит, так же как и не влетит.