Катя
Сегодня и я просыпаюсь в плохом настроении. А что, не одному Вишневскому рычать по утрам. Мне, может, тоже хочется показать себя злобной и ворчащей стервой. Пусть не расслабляется.
До сих пор не могу понять, как у него так резко меняется настроение. Он совсем не умеет держать себя в руках, хотя иногда выглядит абсолютно нормальным и ведет себя вполне адекватно. Я бы даже сказала, очаровательный парнишка. Заметила, что по утрам его лучше не трогать, а вот к вечеру он становится более спокойным и рассудительным, хотя тоже иногда любит поворчать и вспылить.
Загадочный этот Вишневский, но при этом — молодец. Даже у таких циничных особ, как я, вызывает уважение. Но только по вечерам. Потому что по утрам хочется его прибить чем-нибудь тяжелым, и желательно так, чтобы он не смог разговаривать хотя бы неделю. А то и больше.
Вчера проснулась в полнейшем недоумении. Увидев розу прямо возле лица, немного была шокирована, правда, в хорошем смысле этого слова. Как ненормальная, лежала и нюхала ее пять минут, улыбаясь на все тридцать два зуба.
А этот индюк хоть бы слово какое сказал, когда я спустилась вниз. Так нет же, даже взглядом заинтересованным не одарил, показывая свое высокомерие. Значит, в комнату к спящей девушке зайти без приглашения можно, а подарить ей хотя бы улыбку с утра — это выше наших принципов?
Иду в душ, по дороге решая, что Вишневский сегодня обойдется без меня. Слушать его крики на подчиненных и испытывать на себе плохое настроение больше не хочу. Вчерашнего вечера хватило. Это надо же, предложить мне деньги! Он совсем с катушек съехал? Вот правильно говорится, инициатива наказуема. Не влезла бы я со своим предложением о помощи, не было бы предложения об оплате труда.
Надеваю легкие спортивные штанишки в обтяжку и маечку без рукавов, потому что с утра уже палит солнце, и спускаюсь вниз.
Со Светланой Петровной мы теперь подружки. Поначалу она воспринимала меня в штыки, но, ухаживая за мной, когда я лежала с подвернутой ногой, немного оттаяла. Мы довольно мило с ней пообщались. Конечно же, я извинилась (в последнее время я только и делаю, что извиняюсь!), что писала гадости про Артема, и женщина оттаяла. Кратко поведала мне историю жизни Вишневского, выпила со мной вместе три литра чая и посочувствовала, когда я поведала о своей нелегкой судьбинушке. С тех пор стала улыбаться и строить Артема, если тот пытался меня чем-то обидеть.
— Доброе утро, — захожу в столовую. Все находятся на своих местах, к чему можно уже было привыкнуть.
— Здравствуй, дорогая, — первой откликается женщина, а Виктор Иванович просто кивает в знак приветствия.