— Что? — произносит негромко, продолжая смотреть на меня.
— Дубленку надень, а то холодно на улице, — протягиваю ее верхнюю одежду, но девушка не шевелится. — Да что за черт!
Беру ее за талию, отрывая от стены, накидываю на плечи пальто, заставляя продеть руки в рукава. Как ни странно, но она не сопротивляется, машинально делая то, что я от нее требую.
— Что случилось? — беру ее за плечи, но девушка опускает голову. Слава Богу, хоть плакать перестала. Может, на нее успокаивающе действует мое присутствие рядом? Сомневаюсь, конечно, но чем черт не шутит.
Двумя пальцами беру Дарину за подбородок, поднимая голову вверх и заставляя посмотреть мне в глаза.
— Можешь мне такси вызвать? — слава Богу, хоть говорит спокойно.
— Могу сам отвезти.
Достаю из кармана ключ, нажимая на брелок сигнализации. Попросил одного из охранников Вишневского повозить гостей на моей машине и подогнать к ресторану. Конечно же, я пил, и за руль садиться не собирался, а планировал забрать автомобиль завтра, благо живу всего в трех кварталах от ресторана. Но сейчас не тот случай, чтобы соблюдать законы. Да и выпил я не так уж и много, поэтому смогу доехать до нужного места без проблем.
Беру девушку под руку и подвожу к машине. Открываю переднюю пассажирскую дверь и помогаю ей сесть. Она даже не пытается сопротивляться, видимо, сил на борьбу со мной не осталось. Обхожу автомобиль спереди, после чего размещаюсь рядом. Вставляю ключ в замок зажигания, нажимаю кнопку “Старт” и завожу мотор.
Пару минут он прогревается, а мы сидим в тишине. Девушка откидывается на спину кресла и смотрит в окно.
— Не молчи, — первым прерываю затянувшуюся паузу. — Не могу на тебя смотреть в таком состоянии.
— Не смотри, — как-то уж слишком безразлично звучат слова из ее уст.
— Хоть скажи, куда ехать, — продолжаю дальше напирать, чтобы хоть немного растормошить Дарину.
— В областную больницу, — тяжело вздыхает девушка, не поворачиваясь ко мне лицом.
Трогаюсь плавно с места, разворачиваюсь и направляю автомобиль к выезду со стоянки.
— Что в больнице? — спрашиваю спустя пару минут, когда мы движемся по неоживленному проспекту.
— У мамы сердечный приступ, — снова ее слова звучат невесело.
Хотя какое веселье, раз с близким человеком беда. Но я знаю, что Дарина сильная, поэтому надо ее немного привести в чувство, чтобы она собрала всю волю в кулак и не расклеилась окончательно. Уверен, моя очаровательная свидетельница справится со всеми свалившимися на нее проблемами. Хрен его знает, зачем мне это надо, но я до сих чувствую себя виноватым.