Рабочий класс Одессы не был безоружным. В самом городе, а также в Нерубайском, Усатове, Маяках и других селах имелись боевые дружины и партизанские отряды общей численностью до 2 тысяч человек. Рабочие собирались группами на улицах Одессы и оживленно обсуждали сложившуюся обстановку. Раздавались голоса, что ждать нечего, надо браться за оружие, строить баррикады. Многие рабочие уже успели побывать в местах расположения петлюровских частей и убедились в том, что рядовые бойцы открыто выражают свое недовольство петлюровскими порядками. Обманутые украинские крестьяне, одетые в петлюровские мундиры, видели, что Директория не только не выполняет своих обещаний, но, наоборот, делает все в интересах помещиков и капиталистов. На занятых петлюровцами территориях сохранялся буржуазный строй, разгонялись Советы, расстреливались коммунисты. Земля по-прежнему оставалась у помещиков, а если крестьяне самочинно пытались ее занять, то их секли шомполами, расстреливали.
— Давайте пойдем к петлюровским солдатам, договоримся с ними и вместе выступим против белогвардейцев, — предлагали некоторые рабочие.
Чтобы привлечь рабочих на свою сторону, меньшевики и эсеры, испросив разрешения у петлюровского коменданта города, 12 декабря организовали в цирке массовый митинг. Большевики не были привлечены к участию в нем, однако, когда стало известно, что в цирк собирается много рабочих, областной комитет поручил Ивану Клименко внести на обсуждение участников митинга большевистскую резолюцию.
Рабочих на митинг действительно пришло очень много, потому что каждому хотелось узнать, как поведут себя петлюровские власти в отношении рабочих и крестьян, какую тактику изберут легальные политические партии. Помещение цирка было переполнено, и рабочие запрудили двор, проводя здесь летучие митинги. Как ни старался Клименко, но пройти сквозь толпу в помещение цирка не смог и с трудом пробрался на галерею, куда вел отдельный ход.
Митинг открыл лидер эсеров Кулябко-Корецкий, любивший щегольнуть «революционной» фразой. Как и другие лидеры легальных партий, видя большой наплыв рабочих на митинг, он торжествовал. Наконец-то, мол, рабочие пошли за нами, наконец-то большевики посрамлены. Передав председательство в президиуме меньшевику Градову-Матвееву, Кулябко-Корецкий взял слово и в выспренних выражениях стал расхваливать деятельность соглашательного исполкома Совета рабочих депутатов города, который, по словам оратора, «не дремал, а работал и только ожидал, когда можно будет выступить». И теперь, мол, с приходом войск Директории, когда законность и порядок восстанавливаются, этот момент наступил.