«И Вампир, оскалив рот,
Челюсть выдвинув вперед,
Ель свалил в одну минуту,
Удивив лесной народ.
…На верхушке, как стрела,
Дремлет черная игла…
Оторвалась – и к Ивану,
Как презент, в ладонь легла…
Вдруг раздался страшный крик,
А потом – звериный рык:
Да такой, что у старухи
С головы снесло парик!
Распахнулась дверь дворца,
И Кощея-подлеца
Все увидели, бегущим
В шлеме в виде огурца!
От дрожания земли
Все свалились, как кули.
Водяной перепугался
Так, что воды отошли».
«Ваня больше ждать не стал
И иглу легко сломал,
Совершив давно желанный
Долгожданный ритуал.
И в секунду ту же вдруг
Скис Кощей, совсем потух,
Как в момент перегоревший
Раскалившийся утюг.
Сел на землю и вздохнул,
Ненавязчиво чихнул
И в бессильной злобе взглядом
Всех, как вилами, проткнул.
Поворот такой смутил
Всех, кто этот суд вершил:
Почему ж Кощей не умер
Или всех не порешил?
Кто ответит: ждать чего?
Может быть, добить его?
Но царевна, появившись,
Объяснила все легко». –
«Слушай, бабка, отвяжись,
Успокойся и уймись,
И с высот сих сексуальных
Ты на землю опустись.
Кстати, вон сидит Кощей –
Очень хилый, но ничей,
И, как раз, как ты просила:
Ничего не может, змей!
Вот, что я скажу тебе:
Забирай его себе –
Может быть, он долгожданный
Принц мечты в твоей судьбе!
Он, гляди, худой, как шест,
Видно, очень плохо ест,
Кроме стройного скелета,
У него других нет мест.
Откорми его, согрей,
Чтоб он выглядел бодрей,
А не как забытый всеми
И завядший лук-порей.
Мы ж с любимою моей
Будем жить, где жил Кощей:
Раз дворец освободился –
Значит, он уже ничей.
Этим ходом, может быть,
Я смогу не превратить
Дом отеческий в коммуну
И себя не обделить.
Обретя покой и мир,
Мы закатим дружный пир:
Заходи любой и каждый –
Хоть сапожник, хоть эмир!
Ты, старуха, тоже будь,
Всех своих не позабудь;
И возьми с собой Кощея –
С нами примет пусть на грудь».