Только вот Тамила вчера была в тёмных штанах и белой рубашке навыпуск, перехваченной ремнём. Ткани явно недешёвые, а фасон — самый простой. И Полине такой наряд очень даже понравился. В платье невольно чувствуешь себя ещё более уязвимой. Однако всё же лучше в платье, чем в ночной рубашке. И Полина быстренько натянула его прямо поверх роскошной ночной сорочки.
Вдруг стало страшно, что кто-то войдёт. Может, сам князь — кто его знает, чего от него ждать… Он же явно на всю голову не здоров! Такой погром устроить… А потом запереть комнату на многие годы. А не маньяк ли он, часом? И бабушка… чего бы ей сбегать, если всё было шоколадно? Если князь так озверел уже после её побега, то ведь для побега-то тоже должна была быть причина! Просто так от красавцев-князей не сбегают! Ну невозможно поверить, что он был "не в её вкусе" и всё. Наверняка имелись более веские основания.
На полу у кровати обнаружились мягкие замшевые туфли на тон темнее платья и тоже с золотой вышивкой. Около зеркала — инкрустированный золотом костяной гребень. Теперь бы умыться ещё… ну и всё остальное.
Из комнаты вело целых три двери. Скорее всего, одна из них — наружу, а две другие — во внутренние помещения. Открывать их наугад ужасно не хотелось. Нарвёшься ещё… не на князя, конечно, уж он-то точно не стоит под дверью, ожидая её пробуждения. Но на Г рона наткнуться вполне реально. Перспектива встречи со вторым телохранителем не была настолько пугающей, но и ему не хотелось показываться на глаза неумытой.
Полина в раздумье села на край кровати, взгляд в очередной раз упал на браслеты.
Полина в раздумье села на край кровати, взгляд в очередной раз упал на браслеты.
Она попыталась стянуть ненавистный золотой. Нет. Сидит крепко, зараза. И застёжки никакой не видно. Второй… Застёжки тоже нет. А красивый он… и необычный. Светлое серебро и тёмно-красный рубин или что это за камень такой — неожиданное сочетание. Рисунок какой-то… плавно изгибающиеся параллельные линии.
Полина попыталась стянуть браслет, ей показалось, что сидит он не так уж и плотно и вот-вот снимется, но тут золотистая искорка порхнула ей на колени.
— Не снимай, — тихо и испуганно пискнула фея, — не надо.
— Почему? То есть… ты знаешь, что это такое?
Радужные крылышки поникли.
— Я не знаю точно, но я вижу, что он хороший.
— Слушай, мне показалось, или ты сегодня ещё меньше, чем вчера? И пищишь еле слышно… Тебе плохо, да? Это ты вчера так устала, когда ту комнату освещала? Прости меня, дуру, нечего было там делать… — Полина тяжело вздохнула.